Роберт Кондратенко - Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

Путятин, 26 января 1855 года подписавший в Симоде договор, устанавливавший дипломатические отношения с Японией и открывавший для российских мореплавателей порты Симода, Хакодате и Нагасаки, исполнил возложенное на него поручение, и в конце лета, когда вероятность нападения противника снизилась, отправился в Петербург. Однако паровой катер «Надежда», на котором он поднимался по Амуру, с трудом выгребал против течения, и адмирал не успел до ледостава дойти до Усть-Стрелки 300 вёрст. Пеший переход через Забайкалье в Иркутск оказался крайне трудным, и тягостные впечатления породили у Путятина стойкое неприятие любых планов освоения Приамурского края, усиливавшееся воспоминаниями о вынужденном подчинении Муравьёву 28. Впоследствии это нерасположение сыграло свою роль.

С января 1855 года на Шилкинском заводе стали собираться войска, назначенные для второго сплава: две роты 14-го, 15-й линейный батальон и сводный казачий полубатальон забайкальцев. Весной комендантом завода назначили мичмана A.M. Линдена, распоряжавшегося постройкой барж. После вскрытия рек, в ночь на 29 апреля, тронулся в путь первый эшелон сплава, руководимый самим Муравьёвым. За ним двинулись второй и третий, всего 125 судов, вместивших не только около 3000 военнослужащих, но также научную экспедицию Р.К. Маака и первых крестьян-поселенцев. 31 мая устья Амура достигли головные суда, а 1 июля сплав завершился. К тому времени в низовьях реки и на берегу Татарского пролива сосредоточилось до 7000 человек. Пользуясь предоставленными ему правами, Муравьёв объявил себя главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами и предписал упразднить Амурскую экспедицию, подчинив её личный состав камчатскому военному губернатору — Завойко. Боевые корабли поступили под начальство капитана 1 ранга Изыльметьева, а войска были подчинены полковнику Корсакову. Излишне же самостоятельного Невельского генерал-губернатор фактически отстранил от живого дела, назначив начальником своего штаба.

Параллельно с усилением обороны края началось и его освоение. Прибывшие со сплавом крестьяне, 481 человек обоего пола, расселились между Мариинским и Николаевским постами, основав деревни: Иркутскую, Богородскую, Михайловскую, Новомихайловскую, Сергиевскую. 12 июня 1855 года правительство, по предложению Муравьёва, приняло решение о переселении на Амур казаков, фактически уже исполнявшееся инициатором. Часть 6-й сотни формирующегося Амурского казачьего полка была поселена близ Мариинска и назвала свою станицу — Сучи 29. Однако всем им требовалось время для того, чтобы освоиться на новом месте и наладить там земледелие, приспосабливаясь к своеобразному климату и незнакомой почве. Поэтому поселенцы нуждались в снабжении не менее чем войска. Властям пришлось обратиться к американцам, согласившимся доставить продовольствие, не взирая на военные обстоятельства. 9 сентября в Де-Кастри прибыло торговое судно «Бостон» 30.

Припасы подоспели вовремя, так как 8 октября в залив вошёл английский фрегат «Сибилла», под флагом коммодора Эллиота, и два винтовых корвета. Они застали там только американское судно «Беринг». Корабли российского отряда за исключением «Паллады» ещё летом были введены в Амур. На оборонявшем Де-Кастри Александровском посту находился есаул Пузино с сотней казаков и двумя горными орудиями. Чтобы не попасть под огонь английской артиллерии, они отступили к опушке леса и уже оттуда встретили высаженный Эллиотом десант, численностью 400 человек. Занимая выгодную позицию, казаки отразили нападение, уложив на месте 25 десантников и обратив в бегство остальных. Эллиот отступил, но Завойко, предполагавший, что имеет дело с авангардом эскадры адмирала Стерлинга, усилил Александровский пост четырьмя сотнями казаков и приказал устроить береговые батареи. Последние, впрочем, не были окончены, так как Эллиот, предпринявший 19 октября вторую высадку и вновь отбитый, окончательно ретировался из Де-Кастри.

Весной 1856 года до Амура дошла весть о подписании Парижского мирного трактата. Отпала необходимость в присутствии на Дальнем Востоке значительного военного контингента, содержание которого обходилось весьма дорого, ибо припасы приходилось доставлять из Забайкалья и даже из европейских губерний России. С началом навигации был проведён третий сплав, с которым прибыли 1636 солдат при 24 офицерах. Но прежние войска, пережившие цингу и тиф, нуждались в смене. По приказанию Муравьёва все они, кроме 15-го линейного батальона, сотни казаков и горной батареи, стали собираться в обратный путь. Нераспорядительность начальства, разбросанность подразделений по обширной территории, бездорожье привели к тому, что солдаты вышли поздно и не попали в Усть-Стрелку до начала зимы. Несколько сот вёрст им пришлось в мороз и пургу идти вдоль берега. Ослабленные голодом и болезнями люди умирали десятками. Всего за эти дни линейцы потеряли 183 человека — больше, чем и боях с англичанами 31.

Тем не менее, устье Амура было закреплено за Россией. На левом берегу реки, ниже Усть-Стрелки, появились посты: Кутомандский, Кумарский, Усть-Зейский, Хинганский и Сунгарийский, с гарнизонами по 10-50 человек. В конце октября 1856 года была образована Приморская область с центром в Николаевске, «Положение об управлении» которой получило высочайшее утверждение 31-го числа, её губернатором стал контр-адмирал П.В. Козакевич. Накануне, 27-го, Николай I утвердил журнал Амурского комитета о заселении всего левого берега казаками конного полка и предложение об образовании «Амурской линии». Эта задача облегчалась улучшением водных сообщений с приходом из Америки заказанных там железных пароходов «Амур», с машиной мощностью 66 л.с., и 35-сильной «Лены». В 1857 году в низовья реки сплавились до 2400 человек войск, 100 поселенцев и 62 ссыльнокаторжных женщины. Из Забайкалья были переселены три сотни казаков, образовавших 11 станиц. В устье Зеи обосновался 14-й линейный батальон, гарнизонный городок которого вскоре получил имя Благовещенск.

Однако все эти шаги, принимавшиеся по распоряжению Муравьёва, далеко опережали намерения правительства. Ещё в 1853 году, когда генерал-губернатор настаивал на приобретении всего левого берега Амура, Министерство иностранных дел отправило 16 июня в Пекин ноту с просьбой приступить к разграничению только района верховьев реки Горбины. Представленная Муравьёвым в январе 1854 года записка, обосновывавшая необходимость передачи ему права вступать в переговоры с цинским правительством, получила одобрение. Соответствующее уведомление было послано в Китай 6 февраля. Но вместе с тем генерал-губернатору Восточной Сибири рекомендовали выждать развития событий. Даже после того, как идею о целесообразности обладания левым берегом Амура поддержал великий князь Константин Николаевич, Нессельроде и Сенявин уклонялись от официальных сношений с Китаем но данному вопросу. Лишь высочайшее повеление утвердиться на левом берегу вплоть до океана развязало Муравьёву руки. Встретив во время сплава 1855 года лодки с цинскими уполномоченными, направлявшимися к верховьям Горбицы, он пригласил их в Мариинск, где попытался договориться о разграничении по всему течению Амура, но безуспешно.