Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Не вдаваясь глубоко в подробности дискуссии, которая, как представляется, сегодня уже не столь актуальна, обратим внимание лишь на некоторые моменты. Представляется вполне естественным, что некоторые состоятельные и влиятельные лондонские купцы, входившие в состав городских официалов, в условиях широкого развития товарного производства и обращения, рыночной конкуренции теряли часть своих средств, опускались вниз по социальной лестнице и отстранялись от власти. В то же время другие купеческие фамилии, используя благоприятную для них рыночную конъюнктуру и собственные предпринимательские навыки, быстро богатели, добивались власти и пополняли состав правящей элиты. Следует принять во внимание и замечание К. Платта о том, что распространенной практикой для старшей линии процветающих лондонских фамилий была миграция в графства, но в столице оставалась младшая ветвь — сыновья занимали место отцов {47} .

Неустойчивость и мобильность социальной структуры средневекового города, не только английского, но немецкого и итальянского, объясняется и еще одним фактором, на который обратила внимание Т.В. Мосолкина: наследственные фамилии медленно приживались среди горожан, и даже использование фамилии двумя поколениями не могло помешать представителям третьего изменить ее. Поэтому исчезновение фамилии еще не означало вымирания семьи или выбывания из- рядов торгово-предпринимательского сословия в связи с разорением. Может быть, просто была изменена фамилия, но даже при такой неустойчивости наследственных фамилий представители некоторых семей встречаются среди высших должностных лиц города на протяжении 100 лет и более {48} .

Необходимо напомнить также о высоком уровне смертности в средневековых городах, когда естественная убыль населения не покрывалась за счет рождаемости, а требовала притока новых сил извне.

Что касается фиксации прав и привилегий представителей городской правящей элиты/патрициев. Видимо, речь должна идти не о формальных признаках патрициата, а о фактических, реально отграничивавших представителей этой социальной группы от всех прочих категорий городского населения.

В целом, проблему деловых людей Лондона, включая представителей правящей городской элиты, эпохи Средневековья и начала раннего Нового времени нельзя считать абсолютно неисследованной. Хотя надо признать, что многие её аспекты требуют либо дополнительного изучения и уточнения, как, например, вопрос о критериях, факторах социальной идентичности городской правящей элиты, экономических основах возникновения и эволюции этой общности; либо специального исследования с учетом тематики и перспектив «новой социальной истории»: проблемы социального и политического взаимодействия, механизмов властвования и реальной практики осуществления властных полномочий, социальных устремлений и ценностных ориентиров, разнообразных аспектов повседневной жизни. Необходимо также признать, что интерес специалистов сконцентрирован на изучении купеческо-предпринимательских слоев и правящей элиты английских городов, в том числе Лондона, преимущественно XII–XIII вв., в меньшей степени XIV–XV и лишь незначительно XVI столетия.

К изучению заявленной темы привлечен широкий круг разнообразных источников.

Благодаря деятельности архивных обществ Лондон располагает немалым количеством опубликованных материалов, в разной степени имеющих отношение к рассматриваемой проблеме. Вместе с тем, необходимо оговорить, что компактных источников по интересующим нас вопросам не существует: сведения приходится выбирать, за редким исключением, из большого числа разнородных по типу и характеру материалов. Специфика источников заключается и в том, что они, как правило, не содержат информации, позволяющей осуществить полную статистическую обработку. В большинстве своем удается представить статистические выкладки лишь по отдельным аспектам нашей темы.

Из всех городских архивов Британии наиболее полной оказалась публикация архивов именно Лондона, прежде всего, различных «Городских книг», хранившихся вместе с муниципальными документами и городской печатью в помещении магистрата — Гилдхолле. «Книги записей», или «Памятные книги Лондона» {49} , велись в английской столице с 1275 г. Здесь наиболее полно отразилась деятельность городских магистратов, обладавших судебными, административными, исполнительными, а зачастую политическими и законодательными функциями, и действовавших как нотариальные конторы, оформляя купчие, закладные, завещания, дарственные и прочие акты, связанные с движением имущества, проводя по ним расследования и взыскания. «Памятные книги Лондона» содержат материал об этих сторонах жизни и деятельности лондонцев, их занятиях, практике разрешения имущественных споров, структуре и движении их собственности, коммерческих операциях и деловых партнерах, организации рынков и торговых связях в последней четверти XIII–XV вв.

«Описи исков и памятных событий Лондона», или «Свитки» {50} , представляют собой отдельную серию из 102 свитков, сохранившихся в Гилдхолле и относящихся к периоду с 1298 по 1485 гг. Первоначально «Свитки» задумывались как официальный регистр, но уже с 1326 г. записи стали приобретать самый общий характер. В них содержатся постановления городского Совета, записи обычаев Лондона, списки таможенных пошлин, взимавшихся в городе, правила, регулирующие пребывание иностранных купцов и деятельность торговых судов, формулы клятв мэра, олдерменов и других должностных лиц. Помимо дел магистрата здесь же фиксировался и его состав, налоги и городской бюджет, а также сделки с недвижимостью. Большинство документов, включенных в «Свитки», посвящено судебному разбирательству дел, связанных с нарушением условий завещаний лондонцев. Рассматриваются также многочисленные иные имущественные споры, возникавшие в среде горожан. Важно, что в этих случаях дается описание имущества лиц, участвовавших в судебном процессе в качестве оспаривающих то или иное право сторон.

Содержательным, но и своеобразным источником по социально-политической жизни средневекового города является так называемая «Белая книга» Лондона {51} — собрание существовавших городских обычаев и законов, позволяющих проанализировать механизм формирования столичного муниципалитета, роль в этом процессе олдерменов, мэров, шерифов и прочих должностных лиц, а также их функциональные обязанности и сферу полномочий. Важно, что в этом издании содержатся действительно полные публикации, а не изложение основного смысла источников, что не является редкостью в англо-американских изданиях. Появление «Белой книги» исследователи относят примерно к 1419 г. Её главным автором-составителем является городской клерк — Джон Карпентер [2].