Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Яркий материал, позволяющий реально представить территориальную локализацию и масштабы проникновения отдельных лондонских олдерменов второй половины XIV в. в сферу городского землевладения, содержат картулярии Адама Фрэнси и Джона Пайела. Оба олдермена располагали значительными комплексами недвижимости в столице. При этом владения Адама концентрировались в основном в районах Чип, Брод-стрит, Корнхилл и Бишопсгейт. Джона привлекали преимущественно Коулмен-стрит и Брод-стрит.

Наиболее крупная недвижимость Адама Фрэнси находилась в ареале Чипсайда и Паултри, особенно в приходах св. Милдред и св. Лоренса. В Паултри Адам владел рядом помещений, включавших дома, лавки (не менее семи), каменный дом и пивоварню {801} . К югу от этой собственности, на Пэнкрас Лэйн, находилась узкая полоса помещений, протянувшихся от Сайс Лэйн на востоке к Баклсбари на западе. Баклсбари представляла несомненный интерес для богатых лондонцев. В западной ее оконечности располагалось большое строение, с начала XIV в. известное как Servat's Tower, первоначально занятое купцами Риккарди из Лукки, а позднее использовавшееся в качестве гардеробной королевы Изабеллы, матери Эдуарда III {802} . В 1355 г. король, взявший под свой контроль Servat's Tower, передал его в аренду двум купцам из Лукки, и с этого времени это здание, как и вся улица Баклсбари, оказались тесно связанными с финансовыми операциями, осуществлявшимися в Лондоне. Еще в 1347 г. на Баклсбари была установлена общедоступная контора по обмену денег, а с 1367 г. здесь располагались все биржи по обмену золота и серебра {803} . Любопытно, что у Адама Фрэнси была собственность на Пэнкрас Лэйн, прилегающей к Баклсбари {804} , что создало очевидные преимущества для его стремительно растущих финансовых предприятий.

В крайней западной части Чипсайда находилась еще одна «коллекция» помещений (торговых лавок и домов), которые Адаму Фрэнси в течение 1349–1373 гг. удалось собрать в приходах св. Лоренса и Всех Святых, на Хони Лэйн {805} .

Кроме этой недвижимости в районе Чипсайда Адаму принадлежали дома и отдельные комнаты, торговые лавки и склады на св. Лоренс Лэйн, помещения в приходе св. Марии Магдалины на Милк-стрит и лавки на Сопер Лэйн {806} . И неудивительно, что Фрэнси предпочитал концентрировать свою собственность в Чипсайде. Именно здесь билось «коммерческое сердце» города, вокруг него вращалась вся деловая жизнь. В частности, хорошо известны объединения торговцев предметами роскоши, суконщиков и торговцев шелковыми тканями, располагавшиеся в восточной части Чипсайда, известной как Мерсерз Роу. Не будем забывать, что и Адам Фрэнси был влиятельным членом сообщества торговцев предметами роскоши.

К востоку от Паултри, на юге и востоке рынка Стоке, располагался другой комплекс владений Фрэнси. Это были дома, лавки и сады на Ломбард-стрит, Беабиндер Лэйн и на Бишопсгейт, а также прочая недвижимость {807} . Еще одно компактное владение Адама Фрэнси, состоявшее из земель, домов и торговых лавок, располагалось в районах Корнхилл, Брод-стрит и Бишопсгейт {808} .

Остальная лондонская собственность Адама была отделена от перечисленных анклавов. Среди отдельных объектов — дома, торговые лавки и комнаты на Крокед Лэйн в районе Кэндлевик-стрит [116], лавки и дома на пересечении Минчин Лэйн и Фенчерч-стрит. Ему также принадлежали помещения в приходе св. Мартина на Лудгейт, дома на Темз-стрит, некоторые строения на берегу, включая дома с прилегающими к ним участками набережной на улице св. Данстана, а также некое помещение и прилегающий к нему причал, известные как Fresh Wharf {809} .

Лондонская собственность Джона Пайела была менее обширна, по сравнению с владениями Адама Фрэнси, и располагалась преимущественно на севере и востоке города. В северной части Джон проявлял интерес, по меньшей мере, к семи помещениям: четырем — на Коулмен-стрит, двум — вдоль Лосбери и одному — в Old Jewry. К югу от данного комплекса собственность Пайела находилась в Паултри, где он владел ею на паях с Фрэнси, а к западу — она примыкала к Сопер Лэйн. Это была небольшая торговая лавка с комнатой (или комнатами) в верхних этажах, затерявшаяся среди дюжины или более того лавок в северной оконечности Сопер Лэйн, около Чипсайда. Возможно, что, используя востребованность этой территории у торговцев предметами роскоши, Пайел, подобно Фрэнси, мог иметь и более значительную собственности в данном районе.

К востоку от Коулмен-стрит Пайелу принадлежала целая группа строений, главным образом на Брод-стрит, и на Бишопсгейт. Именно на Брод-стрит, примыкающей также и к Лосбери, у Джона Пайела был собственный жилой дом, где он провел значительную часть своей жизни. Это немного удивительно, поскольку окрестности Лосбери, к северу от Бродстрит, представляли собой «промышленный» район, где ремесленники выделывали кожи, осуществляли работы по металлу, где имелись текстильные мануфактуры. Пивовары и плотники тоже были широко представлены на обеих этих улицах. И резиденция Пайела непосредственно примыкала к пивоварне. Однако Джон Пайел не был исключением. Здесь же находились внушительных размеров жилые дома других богатейших купцов, наподобие Томаса Легги, меховщика и мэра, и Бартоломью Босано, купца из Лукки, тесно связанного с работниками по металлу {810} .

У Джона Пайела имелись еще помещения на Ломбард-стрит, земли и некие строения на Грэйсчерч-стрит {811} .

Таким образом, Адам Фрэнси и Джон Пайел предстают перед нами как владельцы большого числа разнообразных объектов городской недвижимости: домов, комнат, торговых лавок, складов, пивоварен, участков набережной, причалов, садов и земли.

И еще одна примечательная деталь, обнаруженная в завещании солеторговца, олдермена 1566–1578 гг., сэра Эмброуза Николаса: он сдавал 12 небольших помещений беднякам Лондона {812} . Можем предположить, что отдельные олдермены, среди которых и сэр Эмброуз Николас, стремясь извлечь дополнительные доходы, использовали в собственных интересах острейшую проблему бедности, буквально захлестнувшую Лондон в XVI столетии.

Экономический рост Лондона в рассматриваемый период, превративший его в крупнейший торгово-ремесленный центр, и связанный с этим широкий приток населения неизбежно должны были вести к застройке земельных участков лавками, мастерскими, домами и хижинами для ремесленников. Владение землей в городе фактически превращалось во владение домами. Гораздо выгоднее было использовать земли под застройку, и извлекать доходы от арендной эксплуатации жилых домов и производственных помещений. В этом нас убеждают многочисленные факты, почерпнутые из источников. Вот только некоторые из них, позволяющие детально представить и структуру недвижимости, сдаваемой ими в аренду, и величину получаемых доходов. В частности, из завещания торговца рыбой Ричарда де Чигвелла, составленного в начале XIV столетия, узнаем, что он получал ренту в 20 ш. от сданного в районе Старого Рыбного рынка дома {813} . Ювелиру Роджеру Фроуику сданные в аренду помещения приносили высокую ренту в 10 марок (около 6,6 ф.) {814} . Торговец пряностями Джон де Грэнтхем получал ренту в 6 ш. 8 п. от сданной в аренду торговой лавки {815} , а меховщик Уильям Грегор — ренты в 13 ш. 4 п. и в 7 ф. 3 ш. 4 п. с неких помещений на Уинтри {816} . Поскольку в этом районе постоянно сгружали привезенный товар виноторговцы, можем предположить, что олдермен Уильям Грегор (хотя и был меховщиком!) предоставлял им за немалое вознаграждение необходимые складские помещения и винные погреба. Известно также, что с 1371 г. аренда только части помещений на Коулмен-стрит приносила олдермену Джону Пайелу немалую сумму в 5 ф. ежегодно {817} .