Елена Браун - Войны Роз: История. Мифология. Историография

В книге Роберта Пилкингтона, описывающей борьбу за манор Меллор в Дербишире, также прослеживается очевидная связь между термином «друзья» и земельными интересами. Роберт Пилкингтон называет «друзьями» только тех джентри, которые поддерживали его семью в указанном конфликте {147} 147 Narrative of Robert Pylkington. P. 32, 33, 34, 35, 37. .

Итак, мы столкнулись с очень любопытной проблемой. Слова «друг», «дружба» и их синонимы в XV столетии обозначали совсем не то, что в наши дни. Интересный анализ трансформации семантического наполнения указанных терминов был проведен А.В. Стоговой. Она отмечает, что в Античности дружба воспринималась как отношения двух личностей и одна из высших моральных ценностей; с началом Средневековья эти дружеские связи превратились в один из элементов социальной организации. Каждое сословие в этот период имело свою модель дружбы. Дружеские отношения потеряли интимность как основную характеристику, а поддержание дружеских связей стало необходимым для выживания, они обеспечивали человеку защиту, возможность продвижения по социальной лестнице {148} 148 Стогова А.В. Феномен дружбы в представлениях и социальной практике европейский интеллектуалов XVII в. Дисс… канд. ист. наук. М., 2000. С. 5. .

Анализ архивов Пастонов, Стоноров и Пламптонов позволяет констатировать, что в среде джентри слово «дружба» подразумевало не эмоциональную близость, а чисто деловое сотрудничество равных, основанное на отстаивании общих земельных интересов, и не моральную поддержку, а вполне осязаемую материальную.

В эпоху Возрождения эмоциональная составляющая дружбы вновь актуализируется {149} 149 Там же. . Анна Вежбицкая отмечает, что в XVII–XIX вв. эмоциональная составляющая слова “friend” в английском языке была значительно более значимой, чем в современном {150} 150 Вежбицкая А. Указ. соч. С. 402. . Указанное радикальное изменение столь фундаментального понятия, как дружба еще раз привлекает наше внимание к необходимости возможно более взвешенного подхода к анализу социокультурных особенностей удаленных от настоящего периодов истории.

В источниках второй половины XV столетия слово «друг» употреблялось еще и в переносном смысле. В частности, Маргарет Пастон писала своему мужу: «Тебе необходимо иметь Гая Фенна (Fenn) своим другом (курсив мой — Е.Б.) в этом деле… Мне сообщили, что он имеет влияние на короля и лордов» {151} 151 The Paston Letters. Vol. I. P. 201. . В данном случае мы сталкиваемся с чрезвычайно часто употребляемой и устоявшейся словесной конструкцией «быть кому-то другом» [32] Выражение «быть кому-то другом» или «иметь кого-то своим другом в каком-то деле» встречается, в частности, в следующих источниках. См.: The Paston Letters. Vol. I. P. 87, 103, 118. , означающей оказание помощи в каком-либо конкретном случае. Существование такого рода выражения является лучшим доказательством того, насколько большую роль играли «дружеские союзы» в жизни джентри XV столетия.

Выше была предпринята попытка реконструировать значение слова «друг» в словаре джентри второй половины XV в. Необходимо подчеркнуть, что, по всей видимости, семантическое поле этого термина было аналогичным и для всего английского языка указанного периода. Такое предположение позволяет выдвинуть тот факт, что в хрониках, написанных в эпоху Войн Роз или чуть позже, термин «друг» употребляется в совершенно аналогичном значении. Например, в знаменитой «Лондонской хронике» события, последовавшие за удалением в 1470 г. супруги короля Эдуарда IV в убежище, чтобы избежать казни во время короткой реставрации Ланкастеров, описываются в следующих выражениях: «Несколько епископов и многие другие, которые были друзьями короля Эдуарда, так же отправились в убежища, чтобы обезопасить себя» [33] ”And dyvers Bisshopis and Other many, such as were King Edwardes ffrendis, did in likewyse went unto Santuary places for their sauegard” // Chronicles of London. P. 182. . Несомненно, в данном случае речь идет о «ближнем круге» сторонников Эдуарда IV, что полностью совпадает с пониманием термина «друг» в среде джентри.

Близким по значению к термину «друг» являлся часто встречающийся в архивах Пастонов, Стоноров и Пламптонов термин “well-wilier” (доброжелатель). Значение этого слова для джентри XV в. не имеет практически ничего общего с его современным употреблением. В эпоху Войн Роз «доброжелателями» джентри называли равных им по положению людей, с которыми их связывали общие деловые интересы. Однако, семантическое поле термина «доброжелатель» было несколько более размытым, чем у термина «друг». Если поддержка друзей выражалась в реальных действиях, то «доброжелатели» помогали друг другу в основном советами {152} 152 The Paston Letters. Vol. I. P. 148. и сообщением полезной информации {153} 153 Ibid. P. 71. . По-видимому, интересы «доброжелателей» были связаны не так тесно, как интересы членов «дружеских союзов».

Возможно, объединения «доброжелателей» включали в себя несколько союзов «друзей», чьи позиции в фактически бесконечных земельных спорах приблизительно совпадали. Следует заметить, что именно к кругу «доброжелателей» джентри XV в. относили своих дальних родственников. Например, шурин Уильяма Пламптона, упомянув о том, что его родственнику нужен совет, назвал его именно «доброжелателем» сэра Пламптона {154} 154 Plumpton Correspondence. P. 17. . Точно так же Томас Малл (Mull), дальний родственник Стоноров, в письме, адресованном Томасу Стонору, причисляет себя к его доброжелателям: «Ни я, и никто из ваших доброжелателей не сделает ничего, что не служило бы к вашей чести» {155} 155 Stonor Letters and Papers. P. 149. .

Анализ источников позволяет выдвинуть следующую гипотезу. По-видимому, в том случае, когда речь не шла о членах «малой семьи», отношения родственников определялись не столько степенью родства, сколько социальным положением того или иного члена большой семьи. Выше уже упоминалось, что родственники в письмах друг к другу могли употреблять обращение «господин», а также называть себя «свитскими» адресата. По-видимому, обращения в письмах родственников напрямую зависели от их социального статуса. Равные употребляли конструкцию «достопочтенный брат (кузен) и друг» или просто «достопочтенный кузен (брат)» {156} 156 Ibid. P. 195. . Но та же степень родства при более низком общественном положении автора письма приводила к употреблению таких выражений как: «от вашего бедного кузена (by you pour Cosin)» [34] Так подписал свое письмо содержащее, в том числе просьбу о займе, кузен Уильяма Пламптона — Ричард Бингхем. См.: Plumpton Correspondence. P. 4. или «Ваш готовый услужить брат (your serviseable broter)» [35] Таким образом «свитский» Пламптонов Брайан Родклиф стал подписываться после того, как его сын женился на внучке его покровителя — Уильяма Пламптона. См.: Plumpton Correspondence. P. 8. , и даже «ваш слуга/свитский» [36] Так подписывал свои письма Эдмонд Пламптон — Ibid. P. 51. . Соответственно, если имущественные интересы родственников не расходились, то родственные отношения определяли принадлежность к одному и тому же объединению «доброжелателей». Однако конкретное положение внутри этого объединения и степень близости отношений определялась не только и не столько степенью родства, сколько степенью влияния и богатством, т.е. объемом поддержки, который джентри могли оказать друг другу. Поэтому родственные отношения за пределами «малой семьи» в среде джентри, как правило, строились по тому же принципу, что и союзы «друзей», более того, они могли оказаться менее важными, чем «дружеские». Например, Годфри Грин согласился на заключение брака своей сестры с человеком неблагородного происхождения, не имеющим земельной собственности или другого недвижимого имущества, то есть фактически на мезальянс, лишь потому, что ему покровительствовала влиятельная леди Р. {157} 157 Ibid. Р. 11. Родственные отношения в данном случае выступают как средство поддержания своего положения в рамках «дружеского» объединения, возглавляемого указанной дамой.