Александр Широкорад - Русские и украинцы. Братья по вере и крови

Одновременно Хмельницкий послал в Москву Чигиринского полковника Вешняка с грамотой к царю. «Нас, слуг своих, — писал Богдан, — до милости царского своего величества прими и благослови рати своей наступать на врагов наших, а мы в божий час отсюда на них пойдем. Вашему царскому величеству низко бьем челом: от милости своей не отдаляй нас, а мы бога о том молим, чтоб ваше царское величество, как правдивый и православный государь, над нами царем и самодержцем был».

Царь Алексей отвечал очень осторожно, что вечного докончания с поляками нарушить нельзя, «а если королевское величество тебя, гетмана, и все Войско Запорожское освободит, то мы тебя и все войско пожалуем, под нашу высокую руку принять велим».

В июле 1649 г. порубежные воеводы получили из Москвы инструкцию, в которой содержалось предписание не давать Польше ни единого повода для претензий. Казаков из Малороссии принимать на царскую службу только женатых с семьями, а холостых отправлять на Дон. Но и семейных казаков не держать в пограничных с Польшей городах, чтобы избежать конфликта с Речью Посполитой, а отправлять их в городки на южные границы для защиты от крымских татар.

Как видим, царь Алексей Михайлович делал все, чтобы избежать войны с Польшей. Гетман прекрасно понимал, что воевать в одиночку с Речью Посполитой означало заведомо обречь себя на поражение. Поскольку Москва по-прежнему отказывалась принимать Малороссию в свое подданство, Хмельницкий отправил послов к турецкому султану. И вот в 1651 г. Махмед IV признал Малороссию и запорожцев своими вассалами, пожаловав им тот же статус, которые имели Крым, Молдавия и Валахия.

Спору нет, Богдан страдал запоями, и, судя по фамилии, алкоголизм у него был наследственный, он был склонен к резким поступкам, но в этом случае гетман решил лишь попугать Москву. И, надо сказать, его замысел полностью оправдался. Алексей Михайлович и его бояре поверили, что гетман решил податься к туркам, и начали форсировать мероприятия по возможному соединению Украины с Россией.

В своей большой монографии современные украинские историки Ю. Мирошниченко и С. Удовик отмечают: «История достижения царской протекции Б. Хмельницким изобилует детективными сюжетами и достойна отдельного описания. Здесь есть все: и шантаж, и многослойная дипломатия, и недюжинная изобретательность…

Кроме постоянных посольств в Московию с настойчивыми просьбами о протекции, Хмельницкий активно использовал методы шантажа. Здесь нам следует сделать небольшое отступление. Мы помним, что восшествие на трон Романовых с точки зрения династической преемственности было не совсем легитимным. Другими словами, состоялся династический разрыв. Поэтому Романовы панически боялись любых претендентов на московский трон, в том числе и известных как „самозванцы“…

В 1640-х годах в Польше объявились два претендента на московский трон, один — в Турции. Один из них называл себя сыном Марины Мнишек, два других были якобы сыновьями Василия Шуйского. Богдан Хмельницкий в своих тайных интригах с Московским государством решил использовать как раз турецкого самозванца, будто бы царевича Ивана Васильевича, сына царя Василия Шуйского… Настоящее его имя Тимофей Акундинов. Он родился в 1617 г. в семье вологодского стрельца Демида Акундинова, а мать его Соломонида происходила из Черниговского полка. Биография этого самозванца изобилует авантюрными сюжетами. По-видимому, Хмельницкий узнал о его существовании от Дьердя II Ракоци и обеспечил его прибытие в 1650 г. в свою ставку в Чигирине, а затем Акундинов скрывался у киевского воеводы Кисиля. Московская разведка узнала о пребывании опасного самозванца в ставке Хмельницкого от своих разведчиков и снарядила посольство во главе с Василием Униковским с требованием выдачи проходимца. Действительно, Хмельницкий в октябре 1650 г. не только представил Униковскому Тимофея Акундинова, но и иезуитски вынудил московского посла отобедать за одним столом с „князем Шуйским“. Какие ужасы испытывал московский посол, обедая с „вором Тимошкой“, мы можем только догадываться. На требование выдачи самозванца Хмельницкий ответил, что Войско Запорожское беглых не выдает (помните — с Сечи и Дона выдачи нет!), однако если царь примет Войско Запорожское под свою протекцию, то самозванец покинет пределы Руси и военной помощи не получит. В противном случае Хмельницкий будет вынужден помогать Акундинову и Войску Донскому в походе против Астрахани. После этого с надежной охраной Акундинова вновь отправили к Ракоци, а послу Униковскому сообщили, что если царь не проявит решительности, то его опять вернут обратно» [96] Мирошниченко Ю.Р., Удовик С.Л. Русь-Украина. Становление государственности. Киев: Ваклер, 2011. Т. I. С. 542–543. .

Осенью 1653 г. в Москве был созван Земской собор. На Соборе было решено удовлетворить просьбу Богдана Хмельницкого и Войска Запорожского и принять православный украинский народ «под высокую руку» русского царя. 1 октября при закрытии Собора царь Алексей торжественно заявил, что Россия будет вести войну с Польшей, если последняя будет удерживать Малороссию силой.

9 октября из Москвы на Украину выехало великое русское посольство в составе ближнего боярина Василия Бутурлина, окольничего Ивана Алферова, начальника московских стрельцов Артамона Матвеева и думного дьяка Лариона Лопухина. При посольстве были стольники, дворяне, стряпчие, толмачи и охрана из двухсот стрельцов.

31 декабря посольство прибыло в Переяслав. А незадолго до этого Хмельницкий разослал по всем казацким полкам универсал с указанием прибыть в Переяслав на великую раду представителям казачества, горожан, духовенства и других слоев населения. Все выборные должны были прибыть в начале января 1654 г.

Вечером 7 января 1654 г. (по старому стилю) у Богдана Хмельницкого с полковниками, судьями и есаулами состоялась тайная рада, и все собравшиеся единодушно «под государеву высокую руку поклонились». После тайной рады в тот же день была назначена и явная.

Исход выборов был предрешен заранее: толпа закричала: «Волим под царя восточного православного! Лучше в своей благочестивой вере умереть, нежели ненавистнику Христову, поганину достаться!»

В XX веке условия подписания Переяславского договора стали предметом многолетних дискуссий.

Любопытно, что до сих пор никто не обратил внимания, что царя Алексея к единству с Россией пригласили лишь старшины и казаки, ну а селян никто не спрашивал. Понятно, что дело тут не в отношении селян, поскольку подавляющее большинство их было за союз с Москвой, а в том, что гетман и старшина уже тогда, в 1654 г., рассматривали селянство исключительно как движимое имущество.