Александр Широкорад - Русские и украинцы. Братья по вере и крови

Вот и все. Сами, мол, щирые украинцы пришли и город основали.

Позже возникла целая мифология об основании Харькова. По одной из версий, город основал атаман Иван Каркач, по другой — некий Харитон по прозвищу Харько (надо полагать, из-за размеров «харизмы»). Наиболее романтична история о неком Андрее Квитко, который якобы похитил малолетнюю дочь киевского воеводы и бежал с ней в места не столь отдаленные, где и основал город.

На самом деле на месте нынешнего Харькова было русское городище еще домонгольского времени. 28 марта 1656 г. царь Алексей Михайлович отправил указ чугуевскому воеводе Сухотину (Чугуевская крепость в 86 верстах от Харькова) строить крепость Харьков. Строителем крепости был назначен Воин Селифантов. Крепость была построена к 1658 г.

Если бы большевики росчерком пера не отдали бы Харьков Украине, стоять бы воеводе Сухотину и военному инженеру Воину Селифантову на пьедестале в центре Харькова. Но москалям не место на современной Украине, даже если они построили первую столицу УССР.

Из всех мифологических персонажей самостийники выбрали Харько. Кандидатура Квитко тоже рассматривалась, но у него с происхождением нелады — есть в роду москали, да и не должен щирый украинец соблазнять дочек московских воевод. И вот 22 августа 2004 г. в Харькове был открыт конный памятник гарному казаку Харько с копьем в руке и колчаном с луком и стрелами. Автор памятника — вездесущий Зураб Церетели.

В книге Грушевского за главой «Слобожанщина» следует глава «Культурная жизнь Восточной Украины». Цитирую: «С точки зрения общественной, как видим, Гетманщина и Слобожанщина с их строем все более теряли свою ценность. Народное и казацкое самоуправление отчасти было уничтожено московским правительством, а что в нем не было отменено — приобрело характер старшинского панского самоуправления. Мещанское самоуправление было придавлено, духовенство также. Сельское население порабощено» [118] Грушевский М.С. Иллюстрированная история Украины. С. 422. .

Браво, Михаил Сергеевич! Нынешним либеральным и самостийным «Геббельсам» у него учиться надо. Ловкость рук, и две принципиально разных территории — Гетманщина и Слободская Украина — объединились в одно целое, да и административное устройство у них одинаковое.

Ну а дальше на семи страницах «украинский Карамзин» ведет речь только о Гетманщине — и ни слова о культуре Слободской Украины. Нечего сказать и мне. Слободская Украина была пограничным форпостом России. Набеги крымских татар случались чуть ли не ежегодно. Население представляло собой причудливую смесь великороссов, малороссов, сербов, валахов и т. д. Так например, в 1700 г. в Чугуеве было поселено две сотни крещеных калмыков. На 1725 г. в Чугуеве состояло на службе 214 калмыков во главе с мурзой. Нет, это не опечатка, так сказано в ведомости 1725 г.

Высшее начальство из Москвы и Санкт-Петербурга в Слободской Украине не бывало и не навязывало местным помещикам свой образ жизни. Кто носил «оселедец», кто — бороду, кто — немецкий парик. Все поселенцы разговаривали на русском языке, пусть на разных диалектах, но всегда понимали друг друга. Управление велось непосредственно из Москвы или Петербурга.

Позже помимо Острогожского, Сумского, Ахтырского и Харьковского полков был сформирован еще и Бакалейский полк Якова Черниговца, командовавшего им до 1673 г. Затем этот полк объединился с Харьковским. А в 1685 г. из Харьковского полка выделился Изюмский слободской полк.

«Примечательно, что все историки слободских полков очень ревниво относились к Острогожскому полку, выделяя его из всех остальных тем, что он был образован по „зазывной грамоте“, а не самовольно, службу нес совместно с московскими служивыми людьми, находился на удалении от прочих слобожан, во всех военных походах также действовал отдельно, и к слободским его причислил только Петр I в 1700 г. Кроме того, грамотой Алексея Михайловича 1668 г. этим трем полкам было повелено находиться в ведении Посольского приказа, тем самым подчеркивая союзнические отношения. Острогожский полк, видимо, остался в подчинении Белгородского воеводы» [119] Шкваров А.Г. Петр I и казаки. СПб.: Алетейя, 2010. С. 166. .

Полк этот, как и в Малороссии, являлся административно-территориальной единицей и делился на сотни, которые представляли собой довольно большой участок земли со всеми находившимся там городками, селами и хуторами. Сотня именовалась по главному месту проживания ее старшины.

Замечу, что название «Слободская Украина» в XVII–XIX веках понимали в Киеве и Москве не как часть Украины, а как Слободскую окраину, были и государевы амурские окраины, и т. д.

Принципиальным различием между слободскими полками и малороссийскими была стабильность и преданность престолу. Мы уже знаем, что малороссийские полки, что левобережные, что правобережные, десятки раз переходили от одного гетмана к другому, периодически меняли подданство — то Речи Посполитой, то московскому царю, то Оттоманской империи.

Слободские же полки во весь период Руины оставались верны Москве. Так, гетман Выговский, перешедший на сторону ляхов, прислал в Сумской полк «прелестный универсал». Ответ слобожан был четок и ясен: «Слобожане — не гетманцы, и за бесчестие считают равняться с ними после их измены царю и присяге».

Единственным исключением представляются события в Острогожском полку в сентябре 1670 г. в ходе восстания Степана Разина. Тут несколько слов стоит сказать и об истории Острогожского полка.

В 1651 г. Богдан Хмельницкий подписал с поляками Белоцерковский мир, по которому численность реестрового войска сократилась с 60 до 20 тысяч. Не желая выходить за штат, черниговский полковник Иван Николаевич Дзиньковский по всем полкам «с семьями и скарбом» переходит русскую границу. Он получил от царя Алексея разрешение на строительство крепости Острогожск на берегу реки Тихая Сосна.

Судя по всему, у Дзиньковского еще до восстания были приятельские отношения со Стенькой Разиным. Разинский атаман Федор Колчев 7 сентября 1670 г. отправился вверх по Дону всего с 23 казаками. На рассвете 9 сентября отряд Колчева подошел к Острогожску. Охраны на стенах и у ворот не было (об этом позаботился Дзиньковский). Один из повстанцев проник под городские ворота, отпер их, и отряд беспрепятственно вступил в город. Все «караульщики», мимо которых проследовали повстанцы, были предупреждены Дзиньковским и предоставили казакам полную свободу передвижения, «а грацкие люди острогощенцы бою никакова не учинили». Застигнутые врасплох воевода В. Мезенцев, подьячий И. Брелков и таможенные откупщики были схвачены. Убежать удалось только таможенному голове С. Лебядникову.