Александр Широкорад - Русские и украинцы. Братья по вере и крови

Там «озверелые петлюровцы убивали всех, кто был в рабочей одежде. Они били прикладами, кололи штыками, расстреливали, вешали не только рабочих-красногвардейцев, но и стариков, женщин, детей. В городе было расстреляно и повешено несколько тысяч рабочих. Во время подавления восстания только в Мариинском парке (вблизи „Арсенала“) было погребено 700 трупов погибших рабочих» [191] Партархив Украинского филиала ИМЭЛС при ЦК КПСС. Ф. 1. Оп. 1–2. Д. 8. .

Разумеется, сейчас киевские баснописцы преподносят Киевское восстание как часть освободительной борьбы «за вильну Украину». Так что, подразделения полков имени Шевченко и Сагайдачного и половина полка имени Богдана Хмельницкого, сражавшиеся на стороне большевиков, были москалями? А вот саперы из понтонного батальона, размещенного рядом с «Арсеналом», уж точно были щирые украинцы — они держали нейтралитет и наладили бойкую торговлю оружием и боеприпасами с большевиками.

К 15 (28) января 1918 г. Красная армия подошла к Киеву со стороны Дарницы. Вновь восстали рабочие завода «Арсенал». При приближении большевиков В.К. Винниченко и члены его кабинета струсили, подали в отставку и вместе с М.С. Грушевским бежали из Киева. Власть захватили два студента — Голубович, который сделался главой «правительства», и Ковенко, ставший комендантом Киева. Они в течение почти двух недель довольно активно защищали Киев, но когда убедились в бессмысленности дальнейшего сопротивления, сели в автомобили и укатили в Житомир.

Германия находилась в тисках Антанты, и ей срочно требовалось продовольствие, которое можно было найти на Украине. Германское правительство не могло допустить перехода Украины под власть большевиков. Поэтому 27 января (9 февраля) 1918 г. Германия и Австро-Венгрия подписали с правительством Центральной Рады мирный договор. От имени Рады подпись поставил какой-то недоучившийся студент Александр Севрук.

Согласно этому договору, Центральная Рада обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии до 31 июля 1918 г. 60 млн пудов хлеба, 3 млн пудов живого веса рогатого скота, 400 млн штук яиц, сотни тысяч пудов сала, масла, сахара и других продуктов.

Германские войска двинулись к Киеву, а австрийские — к Одессе. Мониторы и канонерские лодки австрийской Дунайской флотилии пришли в Одессу и попытались подняться вверх по Днепру, но не сумели пройти пороги.

16 февраля (1 марта) первый батальон саксонской пехоты появился на киевском вокзале. Давняя мечта австрийских и германских политиков осуществилась:

В Киеве обосновалась главная квартира германского командования во главе с генерал-фельдмаршалом Германом фон Эйхгорном. Вслед за саксонской пехотой в Киеве объявилось и правительство Голубинского.

Но, увы, немцы быстро убедились, что Рада ничего не представляет. По данным германского штаба войска Украинской Народной Республики насчитывали лишь «две тысячи бывших солдат и офицеров, безработных и авантюристов». Как писал А. Царинный: «…все в Малороссии прекрасно знали, что украинское войско — это действительно миф, сочиненный для удовольствия „щирых“ украинских шовинистов, так как нельзя же серьезно называть войском появившиеся впереди немцев кучки глупых людей в шапках со свесившимися на спину красными шлыками, в театральных костюмах, в каких щеголяли в исторических пьесах из жизни старой Малороссии корифеи малорусской сцены Кропивницкий или Тобилевич-Садовский, и в широких поясах, из-за которых торчали чуть ли не аршинные кривые кинжалы. Появление украинских гайдамаков — это была шутовская интермедия в тяжкой кровавой драме мировой войны и „русской“ революции, но никоим образом не один из ее важных актов» [192] Царинный А. Украинское движение // Украинский сепаратизм в России. С. 196–197. .

О том, что Центральная Рада, а позже Гетманшафт и Директория были опереттой, писали не только русские и немцы, но и наиболее осведомленные украинские авторы. Так, Мирошниченко и Удовик пишут еще довольно осторожно: «Украинские лидеры — М. Грушевский, В. Винниченко, С. Петлюра, Д. Дорошенко изначально поставили неосуществимые условия для создания государства. Все они были историками, писателями, поэтами, журналистами и драматургами, которые жаждали славы, но никогда не сталкивались с управленческой деятельностью ни на практике, ни в теории. Они рассматривали создание государства как постановку спектакля, как драматургию — с броскими названиями, необычными формами одежды военизированных частей, с театральными оселедцями на бритых головах „гайдамаков“, кривыми саблями на боку (поскольку они были в дефиците, вешались бутафорские), гарцеванием на белом коне, пышными молебнами, смотрами, парадами, шествиями и т. д. — чисто в духе опереточных культурно-массовых постановок».

В начале века в Киеве популярность театра, особенно венской оперетты, была огромной. На эту страсть к театру обращает внимание и Д. Донцов в своем «Киевском дневнике» за 1918 г.:

«20 июня. У гетмана. Сердится на наших левых партийцев. Говорит, что хочет построить Украину — „на злость украинцам“. На социалистических партийцев был особенно зол, говорил: „Все они хотят быть министрами! Ну, посудите сами, подходят ли они на это? Кое-кто — может. Например, С. Шелухина я хотел бы сделать министром, но остальные? Они привыкли к театру, ведь все украинство выросло на театре! им важна не суть, а форма. Если бы я вот так вышел перед ними с каким-то таким пером на шапке (он сделал жест рукой), — все было бы хорошо…“.

Еще конкретнее Скоропадский формулирует эту мысль в своих „Воспоминаниях“:

„Все поколение нынешних украинских деятелей воспитаны на театре, откуда пошла любовь ко всякой театральности и увлечение не столько сутью дела, сколько ее внешней формой. Например, многие украинцы действительно считали, что с объявлением в Центральной Раде самостоятельной Украины Украинское государство становится совершенным фактом. Для них украинская вывеска была уже чем-то, что они считали незыблемым“.

Своими постановочными эффектами они вскоре разочаровали киевлян и других горожан, которые стали воспринимать деятельность Центральной Рады как венскую оперетку, а селяне и так изначально пребывали в недоумении от чудачества политиков. Их волновал не язык или форма одежды слепленных на скорую руку гайдамацких частей, а решение конкретных вопросов права собственности на землю и раздела земли…

Государство не создается пером и языком. Это не продукт фантазии и чьего-либо хотения, а результат продолжительного социального развития общества и его структурирования» [193] Мирошниченко Ю.Р., Удовик С.Л. Русь-Украина. Становление государственности. Т. II. С. 211–212. .