Любомир Бескровный - Русская армия и флот в XIX веке

В период с 1862 по 1875 г. на страницах «Военного сборника» помещались главным образом статьи, освещающие проводимые Военным министерством мероприятия по комплектованию, организации и устройству войск. В 60—70-е годы главное место в журнале заняли статьи по вопросам тактики и боевой подготовки. Особенно острый характер носили выступления М. И. Драгомирова, С. М. Сухотина и С. К. Гершельмана, пропагандировавшие тактику стрелковых цепей и соответствующую ей систему боевой подготовки [428] М. И. Драгомиров . Об отношении строевых уставов к тактике. — «Военный сборник», 1866, № 11–12; он же . Армейские заметки. — «Военный сборник», 1875, № 1, 3; 1876, № 7–9; 1881, № 5, 8; 1883, № 3, 6, 8; 1885, № 6, 7 и др. . В этих статьях раскрывалась сущность новой тактики и давались основы обучения и воспитания войск.

В унисон с «Военным сборником» действовал «Оружейный сборник», на страницах которого возникла острая дискуссия о путях развития стрелкового оружия и системе огневой подготовки солдат. Журнал резко критиковал действия Оружейной комиссии и выступал за перевооружение войск нарезным, казнозарядным и дальнобойным оружием. Аналогичную позицию занимал «Артиллерийский журнал», выступивший в защиту сталепушечного производства и передовых методов подготовки артиллеристов.

Особенно интересными были статьи А. С. Лаврова «Влияние развития точных наук на успехи военного дела», Н. В. Маиевского «Артиллерийские лекции», А. В. Гадолина «Теория орудий, скрепленных обручами», Н. Калакуцкого «Материалы для изучения стальных орудий». Журнал резко критиковал Горное ведомство за безучастное отношение к изготовлению новой военной техники.

Огромное влияние имел «Педагогический сборник», на страницах которого выступали лучшие деятели народного просвещения и методисты К. Д. Ушинский, А. Острогорский, Водовозов и др.

На страницах этого журнала помещались статьи, смело и решительно обсуждавшие важнейшие вопросы теории, обучения и воспитания в военных школах. Журнал отважился даже на полемику с реакционным курсом Министерства просвещения.

Таким образом, военная публицистика формировала новые идеи в области тактики и боевой подготовки войск. Но более обстоятельно эти вопросы решались в капитальных трудах А. И. Астафьева, Г. А. Леера, М. И. Драгомирова и других крупных теоретиков военного дела.

Астафьев стремился по-новому осветить такие вопросы, как сущность войны, ее социальное значение, способы ведения боя и т. п. Касаясь вопроса связи войны с политикой, он указывал, что последняя определяет характер войны [429] А. И. Астафьев . О современном военном искусстве. — «Русская военно-теоретическая мысль XIX — начала ХХ века». Сб. статей. М., 1960, стр. 257. . Война, пишет Астафьев, имеет ту же самую цель, что и политика, армия же действиями своими только осуществляет (как сила физическая) идеи правительства в достижении политической цели. Но политические взгляды Астафьева были ограниченными, поэтому и его заключение о связи политики с войной было скорее догадкой, чем научным выводом.

Астафьев связывает состояние морального духа армии с политическим строем страны.

«Армия не есть машина, которою ведется наступательная и оборонительная войны. Войско не составляет отдельной части от народа. Оно живет тою же жизнью, как и народ, и каждый воин есть вместе с тем подобный другим гражданин одной общей семьи, для защиты которой от внешних врагов он по призыву правительства обрекает свою жизнь на жертву» [430] Там же, стр. 252. . Вот почему на войне весьма важную роль играет. воинский дух. Одним из средств поднятия воинского духа, полагает Астафьев, является воспитание, которое поднимает его на степень долга и чести. Долг и честь Астафьев понимал, конечно, в духе своего времени, но в то время такие взгляды были прогрессивными.

В этой же работе Астафьев высказал ряд ценных мыслей о том, что технические изобретения неоднократно совершенно изменяли технику, стратегию войны и все, что касалось военного искусства.

Астафьев останавливался и на вопросе о тактике стрелковых цепей. «По нынешнему улучшению и влиянию на бой ручного огнестрельного оружия тактика должна изменить строй, отдавая все преимущества рассыпному (строю) перед колоннами…». «Теперь необходимо рассыпать не только роты и батальоны, но даже целые полки и бригады» [431] Там же, стр. 244–245. , — писал он.

Взгляды Астафьева были враждебно встречены официальными кругами. Его работа получила отрицательную оценку на страницах «Московских» и «С.-Петербургских ведомостей» за «слишком оригинальные мысли».

Выразителем буржуазных взглядов на способы ведения войны и боя был Г. А. Леер. Сначала он выступил как теоретик в области тактики. Отметив, что «настоящий период для тактики — это период сильного умственного брожения в ней», Леер стремился обосновать тезис, что теория в тактике должна сводиться, во-первых, «к уяснению и установке руководящих основных положений (принципов, начал), масштабов, регуляторов для той или другой тактической операции (идеалов)» и, во-вторых, «к охарактеризованию наиболее типичных случаев их применения к делу (свойства наиболее типичных форм применения того или другого начала. Типы)» [432] Г. Леер . Прикладная тактика, вып. 1. СПб., 1877, стр. 1, 7. .

От своих предшественников Леер отличался тем, что он почти устранил из области тактики устав, ограничившись разработкой различных уставных типов и оценкой примеров в разделе «Прикладная тактика». Вскоре он вообще отошел от тактических проблем и определился как теоретик в области стратегии.

Истинным властителем дум в области теории тактики стал во второй половине XIX в. М. И. Драгомиров. Он не только дал наиболее глубокое изложение принципов тактики стрелковых цепей, но и впервые в истории военного дела разработал систему боевой подготовки, отвечающую этой тактике, и таким образом явился создателем военной педагогики как науки.

Раскрывая сущность воинского воспитания, Драгомиров писал: «Все дело воспитания и образования войск приводится к весьма немногим идеям: 1) ставить воспитание выше образования; 2) переходить от анализа к синтезу (т. е. учить делу по частям, но на этом не останавливаться, а непременно соединять эти части в одно, так как они соединяются при действии против неприятеля); 3) учить целесообразно; 4) развить внимание людей в военном направлении; 5) приучать их встречать неожиданности быстро, но несуетливо; 6) вести занятия так, чтобы ни один шаг в них не противоречил закону выручки своих; 7) ознакомить различные роды оружия со взаимными их свойствами; 8) вести маневры так, чтобы «всякий воин понимал свой маневр»; 9) устранять все, способствующее самосохранению, и поощрять все, благоприятствующее самоотвержению, и потому давать практику в преодолении чувства опасности; 10) учить показом, а не рассказом; 11) остерегаться примерного исполнения чего бы то ни было, в мере, допускаемой мирной практикой, — вот и все. Все эти идеи можно было свести даже к одной только: в воспитании и обучении сообразоваться со свойствами воли и ума человека» [433] М. И. Драгомиров . Избранные труды. М., 1956, стр. 34. .