Алекс Вернер - Шерлок Холмс

Йорк-плейс, Бейкер-стрит, взгляд с севера, ок. 1900 г.

Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «этой женщиной».

Я редко слышал, чтобы он называл её по-другому. В его глазах она затмевала и превосходила всех представительниц своего пола. Не то чтобы он испытывал к Ирэн Адлер какое-либо чувство, сродни любви. Все чувства, а особенно это, претили его холодному, острому, но удивительно гармоничному уму. Он, я полагаю, — самая совершенная мыслящая и внимательная машина, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюблённого явно оказался бы не на своём месте. Он никогда не говорил о нежных чувствах иначе, как с презрительной насмешкой и издёвкой.

Британская и американская публика в полной мере попали под очарование феноменального Шерлока Холмса во второй половине 1891 года. Вслед за «Скандалом в Богемии», опубликованном в июльском номере «Стрэнда», месяц за месяцем стали выходили всё новые рассказы о приключениях детектива. Две первые конан-дойлевские повести с участием Холмса («Этюд в багровых тонах», напечатанный в 1887 году в «Рождественском еженедельнике Битона», и «Знак четырёх» — в феврале 1890 года в журнале «Липпинкотт») снискали определённое одобрение после выхода в свет, но большого фурора не произвели. Тем не менее они были очень важны для всех последующих историй, потому что, занимаясь ими, Конан Дойл продумал основные составляющие мира Шерлока Холмса. В частности, поразительные умственные способности и наблюдательность детектива, а также многие другие его выдающиеся черты и привычки. Конан Дойл избрал особую структуру повествования, использовав доктора Ватсона — представительного, но немного заурядного рассказчика, — глазами которого читатели смотрят на работу и удивительные дедуктивные способности Шерлока Холмса. Контора консультирующего детектива с самого начала располагалась в доме 221-б по Бейкер-стрит, действие разворачивалось на фоне великой столицы конца XIX века. А вот характер Шерлока Холмса несколько видоизменился между первой и второй повестями.

Артур Конан Дойл, ок. 1890 г.

В начале «Этюда в багровых тонах» Конан Дойл описывает своего детектива надменным, а временами даже более холодным, чем «вычислительная машина». Доктор Ватсон отмечает, что Холмс понятия не имеет о литературе и философии. Зато подчёркиваются его научные знания, особенно в области химии. Впервые мы встречаем Шерлока Холмса, когда он увлечённо работает в лаборатории госпиталя Святого Варфоломея, проводя опыты по выявлению пятен крови. Во второй истории характер Холмса явно претерпевает изменения и углубляется в различных направлениях: герой становится более светским, что особенно проявляется в его богемных привычках. Яркое описание того, как он вкалывает себе семипроцентный раствор кокаина в самом начале рассказа, демонстрирует научную точность, с которой этот педант вычисляет дозу и силу действия препарата. Однако в том, как он пытается убежать от скуки повседневности, чувствуется рискованное безрассудство. Ватсон также «раздражён» эгоизмом друга и усматривает «долю тщеславия, скрывавшуюся под» его «сдержанными и нравоучительными манерами». Чуть позже Холмс не отдаёт себе отчёта в том, что, разоблачив «несчастные» черты характера покойного брата Ватсона, просто изучив его часы, сильно расстраивает своего друга. Он поспешно приносит взвешенные и проникновенные извинения, объяснив, что «забыл, какими личными и болезненными» могут быть воспоминания. В свою очередь, Ватсон также сожалеет о своей вспышке, когда убеждается, что Холмс сделал умозаключения, просто посмотрев на часы, а не наводил справки о делах его брата.

В «Этюде в багровых тонах» знания Холмса в области литературы и философии охарактеризованы Ватсоном как «нулевые»: он даже не слышал о Томасе Карлейле, но в «Знаке четырёх» Холмс ссылается на Жана Поля Рихтера, а также упоминает, что читал работы Карлейля, но не придавал им особого значения. Его развитие как человека действия также гораздо более выражено во втором рассказе, когда он поднимается на крышу имения Пондишери-Лодж в Норвуде и, «как огромный жук-светляк», ползёт по коньку. Позже он с доктором Ватсоном и ищейкой Тоби пешком пересекает южный Лондон, отслеживая запах креозота, найденного на месте преступления, а потом пускается в драматическую речную погоню, призывая капитана полицейского парового катера гнать изо всех сил, одновременно уворачиваясь от «смертоносных дротиков» дикаря Тонги, «маленького уроженца Андаманского острова».

В те времена выходило несколько ежемесячных журналов, среди которых был и «Стрэнд», тогда, как и сейчас, под редакцией Гринхо Смита. И, изучая печатающиеся в них разрозненные рассказы, я пришёл к мысли, что неплохо бы сыграл персонаж, переходящий из истории в историю, ведь если он привлечёт читателей, то они привяжутся и к конкретному журналу. С другой стороны, мне давно казалось, что рассказы с продолжениями могут препятствовать популярности, а не поддерживать журнал, поскольку, рано или поздно, один номер будет пропущен, а вместе с этим пропадёт и интерес.

Рассказы о Шерлоке Холмсе, которые Конан Дойл представил на рассмотрение в «Стрэнд» через своё новое литературное агентство «А.П. Ватт», были чем-то совершенно новым и необычным. Дойл хотел написать серию, как он их называл, «приключений», убеждённый, что «персонаж, появляющийся в каждом рассказе, является идеальным решением: покупатель всегда будет уверен, что сможет прочитать каждый журнал от корки до корки». Подобный подход позволил читателям постепенно знакомиться с главными персонажами и местом действия, в котором они жили и работали. Конан Дойл утверждал, что был «первым, кто до это додумался». Его навыки рассказчика идеально соответствовали выбранному формату: Дойл создавал короткие, прекрасно продуманные рассказы о невообразимо сложных расследованиях. Читателей завораживали экстраординарные способности Шерлока Холмса, который полагается не на счастливый случай, а только на свои наблюдательные навыки. Публика приходила в восторг от того, что каждая история заканчивается разоблачением, торжеством Шерлока Холмса и обычно неожиданным поворотом сюжета. Кроме того, им понравилось, что истории можно читать в любом порядке.