Валерий Авдеев - Русские землепроходцы и мореходы

Маньчжурские представители также имели инструкции от императора. Им было предписано требовать земли Забайкалья и Приамурья, в том числе освоенные и заселенные русскими людьми территории левого берега Амура. Кроме того, в план действий маньчжурских представителей входили и военные мероприятия, которые оказывали бы давление на представителей Русского государства.

Во время переговоров состоялось всего три встречи послов русского и маньчжурского государств. По настоянию маньчжуров Ф. А. Головин первым изложил желание русского правительства иметь русско-китайской границей Амур. Головин потребовал, чтобы маньчжуры не переходили Амур и не вторгались в русские владения, а за ранее нанесенный ущерб выплатили бы компенсацию. Позиция русских представителей соответствовала фактически сложившемуся положению.

Во время этих встреч выяснились не только агрессивные намерения цинских правителей, но и абсурдность требований маньчжурских послов. Так, они заявили, что река Амур находится во владениях маньчжурской династии со времен Александра Македонского, якобы основателя династии Цин, на что Головин весьма резонно заметил, что в хрониках было бы слишком долго разыскивать связь богдыхана с великим греческим полководцем, о котором, несомненно, цинские послы не имели понятия.

Маньчжурские послы проявили свою «осведомленность» также и в географии. При составлении текста договора они предлагали конечным пунктом границы у морского побережья мыс Святой Нос, который находился на Чукотке. Таким образом, Забайкалье, северо-восток Якутии и почти вся Чукотка попадали в сферу их территориальных притязаний. В то время географические познания цинских послов не шли дальше района Албазинского воеводства. Но, увидев на русских картах морской мыс Святой Нос и оценив необъятность русской земли на восток от Лены, они тут же объявили весь северо-восток Сибири китайским. Конечно, русские послы отвергли эти ничем не обоснованные притязания. После этого цинские сановники предприняли еще один маневр, чтобы оказать давление на русских послов. Они начали демонстрацию овладения Нерчинском. Маньчжурские войска окружили город сильными караулами, а 3 тыс. солдат и офицеров с развернутыми знаменами построили против крепости для наступления.

В этих невероятно трудных условиях Ф. А. Головин все же добился заключения договора с Цинской империей. Договор был подписан 27 августа 1689 г. и вошел в историю как Нерчинский договор, или Нерчинский трактат. Он был первым договором между Китаем и европейским государством о границе, торговле и по другим вопросам межгосударственных отношений.

Нерчинским договором была установлена только западная граница в бассейне реки Шилки — по рекам Горбице и Аргуни, т. е. небольшой части огромной территории. Дальше к востоку, в сторону моря, громадное пространство осталось неразграниченным.

В современном Китае в работах, посвященных истории связей Китая с Россией, Нерчинский договор получил разные оценки. Сначала историки КНР старались не акцентировать внимания на территориальных статьях договора и показывали лишь его влияние в установлении мерных взаимоотношений России с Китаем.

В 60-е годы в КНР проявилась тенденция переоценивать роль Цинской династии в истории Китая и представить ее агрессивную политику как полностью отвечающую интересам страны. При этом главное внимание обращалось на расширение Цинами национальных границ и укрепление ими феодального государства.

Видимо, поэтому в наши дни имя богдыхана Канси в КНР особенно популярно. Оно поднято на щит. Маоисты славят его за то, что он первым применил вооруженные силы против России на Амуре и добился ухода русских поселенцев из Приамурья. Они, конечно, не вспоминают, что этот император-деспот, для того чтобы утвердить свою власть в Китае, загубил сотни тысяч китайцев, оказывавших противодействие захватчикам-маньчжурам.

Чтобы обосновать свои гегемонистские притязания к соседним с Китаем странам, разжечь шовинистическую истерию в народе, подготовить его к участию в замышляемых авантюрах, маоисты, как когда-то и Цинская династия, используют те же приемы исторической дезинформации, фальсификации истории. Об этом со всей убедительностью свидетельствует вышедший в 1979 г. в Пекине в издательстве «Вайвэнь чубаньшэ» на английском языке справочник «Китай. Общие сведения». В этом справочнике, как и во времена Цинской династии, перечисляются территории, якобы «исторически» принадлежащие Китаю. Из этого списка явствует, что сфера пекинских посягательств включает советское Приамурье и Приморье, Сахалин, часть Казахстана и Средней Азии, Монгольскую Народную Республику, часть Вьетнама и многих других стран дальневосточного региона.

«Публикация справочника… — как справедливо подчеркивала газета „Правда“, — еще одно свидетельство того, что китайское руководство продолжает экспансионистский внешнеполитический курс. Выдвигая совершенно беспочвенные и необоснованные территориальные притязания к другим странам, пытаясь дезинформировать общественное мнение, Пекин сам лишний раз подтверждает гегемонистскую сущность своей политики» [32] Правда, 1979, 1 ноября. .

В целях шовинистической пропаганды, воспитывающей враждебность к другим народам, маоисты используют не только подобные «исторические документы», но и художественные произведения, в которых их авторы допускают всевозможные исторические вымыслы и фантазии. Таким, например, является «художественный фильм» о русских землепроходцах Пояркове и Хабарове, выпущенный на экраны Китая в минувшем году. Этот фильм не о необыкновенном мужестве, стойкости и горячей любви этих людей к своей Родине. Нет в этом фильме рассказа и о том, как пришлось им «многие годы всякую нужду и бедность терпеть, сосновую и лиственную кору есть и великую скверну принимать», «проявлять высокое сознание долга и беспримерную ревность в приискании пользы государству».

Экспедиции русских землепроходцев Пояркова и Хабарова в Сибири и Приамурье рисуются в фильме как вторжение на «китайские земли».

Дело заключается в том, что за последнее время в Китае получила широкое распространение теория «единой китайской нации». Следуя этой теории, маоисты в зависимости от своих гегемонистских устремлений кого угодно зачисляют в «семью единой китайской нации». Так, вопреки исторической правде они зачисляют членами «семьи единой китайской нации» и даурские племена, проживавшие в Сибири и Приамурье в XVII в., а следовательно, и районы их обитания считаются «китайскими землями».

На основании этой же теории в Пекине стараются даже изобразить Чингисхана — создателя единого монгольского государства — персонажем китайской истории. Прием не нов. Как было изложено выше, маньчжурские послы еще в XVII в. пытались превратить Александра Македонского в основателя Цинской династии.