Николай Князев - Легендарный барон

Теперь — долой с коня… И, оправляя на ходу шашку и маузер, скорее к поляне, где круглятся розовеющие от смоляных факелов березки алтаря лесного храма. Поляна заполнена четкими рядами. Впереди — всегда щеголевато-подтянутая фигура генерала. Но, как странно, вследствие, может быть, контраста между с детства дорогими словами и напевами пасхальной службы, с одной стороны, и сильно монголизированным видом молящихся, с другой, в сердце на мгновение закралось грустное разочарование: не то, не настоящее все это… Заутреня кончилось под широкополосное многолетие самодержцу всероссийскому, государю императору Михаилу Александровичу.

В соответствии с директивами барона, генерал Резухин приказал своей бригаде приготовиться к походу. Подготовка, в сущности, сводилась к тому, чтобы по возможности подправить конский состав, потерявший силы в длительных переходах и похудевшей от бескормицы. Но в монгольских условиях ранней весны почти невозможно выкармливать лошадей, потому что кони, пренебрегая ветошью (прошлогодней сухой травой), выщипывают лишь побеги молодой травки, чего, конечно, для питания недостаточно. Хотя бы для того чтобы лошади, выражаясь профессионально, еще больше не спали с тела, бригада усиленно пасла коней.

Начальник штаба бригады тем временем вел деятельную разведку будущего противника через монголов и бурят, одних из своих разведчиков полковник Островский систематически посылал к границе, а других — за рубеж, на русскую территорию. Первые разведчики ушли еще из Ван-хурэ. Выполнив задание, эти люди постепенно возвращались в бригаду. Они дали полученную картину дислокации красноармейских частей, как в приграничной полосе, так и внутри Забайкалья. Некоторые из них присоединились значительно позднее, когда бригада проходила по русской земле. Доставленные ими сведения были особенно ценны и впоследствии помогли Резухину выскочить из подготовленного для нас мешка. Но об этом позднее.

По имевшимся данным, красное командование приняло следующую систему охраны своей страны. В приграничном районе по всем населенным пунктам стояли незначительные гарнизоны, образующие как бы первую линию обороны. Верстах в шестидесяти от границы расквартировано было уже примерно по батальону в каждом значительном пункте, и эти части составляли вторую линию. В 50–60 верстах от второй линии, на всех главнейших направлениях, находились отряды, в которые входило не менее полка пехоты в каждом.

За несколько дней до похода к нам прибыл поручик Бабушкин с саперами, командированный из Урги для постройки моста через реку Селенгу. Бабушкин тотчас же приступил к работам на выбранном генералом месте, в урочище Ергин.

19 мая генерал Резухин выступил на реку Желтуру. На первом привале, который мы сделали у Хулустена, во время обеда поднялась тревога. Что-то случилось с японцами (в то время японская сотня входила в состав 3-го полка). Несколько человек из сотни корчились в судорогах и один за другим умирали. Часть пострадавших удалось спасти. Расследованием было установлено, что заболели те из них, которые приправляли свой суп белым корешком, по внешнему виду напоминающим обыкновенный сельдерей, но на деле — чрезвычайно ядовитым. Свойства корня издавна известны монголам и забайкальцам, потому что соком этого растения они очищают особенно запущенные раны на спине у лошадей: если капнуть, например, соком в такую рану, говорят казаки, то все черви мгновенно свернутся в клубок и выйдут из раны.

Уверенными, неторопливыми переходами через Хурэ-Наман-хан вышли в вершину речки Темур, впадающую в Желтуру, верстах в 40 от русской границы. Через Малый Модонкульский хребет, служащий водоразделом между Селенгой и Желтурой, проложена дорога, по которой наши 3 конно-горных орудия прошли без затруднения. Вершина хребта и живописный спуск по северному склону покрыты густым лесом, меж которого виднелось много ласкающей взор березовой листвы. По реке Темуру полк спустился до реки Желтуры и расположился лагерем на одном из островов в том месте, где Желтура, прорвавшись через массивный горный кряж, с помощью только что принятых вод Темура, спокойно легла несколькими рукавами среди лиственного леса и нарядного багульника.

23 мая подошел на присоединение 2-й конный полк, несший до того времени службу по охране границы, в районе нижнего течения реки Желтуры. 25 мая рано утром командир бригады получил донесение начальника одного из разъездов, что на монгольской территории замечен отряд красноармейцев, силой до двух рот пехоты, спускавшихся от границы по речке Шибетый (левый приток Желтуры). Ввиду того, что красные двигались по пади смежной с той, где расположен 2-й полк, то приказано было этому полку ударить во фланг и тыл тому отряду, а дивизиону 3-го полка с двумя пушками встретить его снизу, со стороны реки Желтуры. Вследствие большого превосходства в силах с нашей стороны, красноармейский отряд значительно пострадал. В бою взято было орудие (новенькая итальянская горная пушка, которая, как выяснилось, захвачена в Кяхтинском Маймачене у китайцев), а также 4 пулемета и 100 пленных.

Все пленные изъявили желание поступить к нам добровольцами. Впоследствии они прекрасно дрались в наших рядах, а уцелевшие из них вышли в Маньчжурию с остатками унгерновцев.

Ликвидированный отряд носил наименование «партизанского». Из показаний «партизан» было установлено, что такое название не соответствует действительности — перед нами были обыкновенные кадровые красноармейцы, и объяснялся маскарад тем, что советское командование, не имеющее еще достаточных оснований к агрессии, в ту пору остерегалось осложнений с иностранными державами. Способ формирования таких квазипартизанских отрядов был крайне прост: выстраивалась воинская часть развернутым фронтом и подавалась команда: «Вторые номера, три шага вперед!» Из них создавался «партизанский» отряд.

По свидетельству пленных, в Забайкалье было создано несколько таких отрядов для действий на главнейших направлениях Монголии, то есть на Улясутай, Ванхурэ и Ургу (для операций против Урги в то время — май 1921 г. — в Троицкосавске имелся краснопартизанский монгольский отряд, силой в 600–800 всадников монгольского революционера Сухэ-Батора. Под его руководством велась уже энергичная пропаганда большевизма по хошунам правого берега реки Селенги, в районе рек Орхона, Иро и др.), и барону Унгерну во время похода на Троицкосавск пришлось считаться с новыми монгольскими настроениями. 28 мая 2-й полк соединился с 3-м, после чего бригада генерала Резухина выступила одной колонной по направлению к границе вниз по реке Желтуре. Ведя усиленную разведку, 29, 30 и 31 мая мы медленно продвигались к границе. Все эти дни бригада имела перед собой группу красноармейцев, вероятно, второй такой же «партизанский» отряд, который отходил под давлением наших разведывательных частей.