Сергей Нечаев - Три португальских похода Наполеона

Уже несколько дней шел дождь. Французы вымокли до нитки, промокла и большая часть патронов. Даже малейший бой в такой обстановке мог представлять собой проблему. К несчастью, на пути отступления лежала последняя река Каваду, а спасительный мост через нее был разрушен и охранялся отрядом из 1200 португальцев, которые огнем единственной пушки мешали его восстановлению. Разрешить вопрос вызвался батальонный командир Дюлонг. Взяв с собой двенадцать гренадеров, он под покровом ночи перебрался на другой берег и ударил в штыки. По словам генерала Марбо, «португальские солдаты, стоявшие лагерем неподалеку, подумали, что французская армия перешла через Каваду, и разбежались. Маршал Сульт велел тут же починить мост. Так храбрый Дюлонг спас армию». (14, с. 427) За этот подвиг Луи Дюлонг получит чин полковника. Позже он станет генералом и бароном Империи.

Вскоре французская армия покинула территорию Португалии. В последнем португальском городе Монталегри французы переночевали 17 мая, 20 мая они уже были в испанском Оренсе, а 22 мая — в Луго.

«Как только генерал Уэлльсли выбил маршала Сульта из Португалии, он прекратил преследование и с большей частью своей армии быстро вернулся в Абрантиш». (32, с.75)

Так закончилась вторая попытка завоевания Португалии, которая, как и первая, ничего не дала французам ни в политическом, ни в стратегическом плане. Эта очередная неудача больно ударила по престижу императорской армии и стоила ей потери почти 6000 отборных солдат и офицеров, а также всей артиллерии. «Таков итог этой кампании, на успех которой Наполеон возлагал столько надежд». (75, с. 44)

Подводя итоги похода, русский историк Р. Зотов писал: «Быстрое преследование, недостаток припасов и всеобщее возмущение жителей ускорили поспешность ретирады и умножили опасность потери Сульта. Страшились даже, что он подвергнется участи Дюпона; но, оставляя по дороге больных и артиллерию, он успел спастись и достигнуть Луго». (9, с. 597)

По возвращению в Испанию маршал Сульт вошел в контакт с маршалом Неем, которому он предложил объединить свои силы, чтобы предпринять новый поход в Португалию. Но два маршала так и не смогли найти общий язык. Тогда Сульт вообще отступил к Саморе, бросив Нея одного в Галисии.

Исходя из всего вышеизложенного, довольно странно выглядит вывод генерала Марбо, который утверждал, что маршал Сульт после провала в Португалии «сохранил свою репутацию храброго солдата и умелого полководца, потому что общественное мнение оценило, с одной стороны, проявленную им твердость, а с другой стороны трудности, с которыми он встретился». (14, с. 427) Действительно, так прозевать нападение англичан и сдать хорошо укрепленный и защищенный широкой рекой город мог только очень «умелый полководец». Мнение Марбо о потерявшем всю свою артиллерию, провалившем поставленную императором задачу и пассивном Сульте вдвойне странно еще и потому, что действия генерала Жюно в гораздо более сложных обстоятельствах он оценивал гораздо строже. Все-таки правильно говорят, что все в мире относительно, в том числе и справедливость, если она исходит не от Бога, а от живого человека…

Императорским декретом от 17 апреля 1810 г. командующим тремя корпусами, предназначенными для нового похода в Португалию, был назначен герцог Риволи, князь Эсслингский, маршал Массена. Этим назначением официально была открыта кампания 1810 г. на Пиренейском полуострове.

52-летний Андрэ Массена был, по признанию всех, одним из лучших маршалов Наполеона. Он был крепко сложен, неутомим, решителен и полон честолюбия. «Его отличительной чертой было упрямство. Он никогда не падал духом… Речи его были мало интересны, но с первым пушечным выстрелом, среди ядер и опасностей, его мысль приобретала силу и ясность». (16, с.73)

Следует отметить, что у героя Риволи, Цюриха и Ваграма в тот момент уже было все, о чем только можно было мечтать: слава, богатство, титулы. Так что новое назначение на завоевание какой-то там Португалии он воспринял без особого энтузиазма. «Одной вашей репутации довольно, — убеждал его император, — чтобы покончить с этим делом». (8, с. 136)

В результате Массена все же дал свое согласие и 12 мая 1810 г. в окружении адъютантов прибыл в штаб-квартиру армии в испанский город Вальядолид.

Командующие корпусов Ней и Жюно уважали боевые заслуги Массены, но встали под его командование с большой неохотой. Все трое они были Гранд-Офицерами Империи, равными друг перед другом. Любая иерархия, любое подчинение здесь, полезное и даже необходимое с военной точки зрения, с чисто эмоциональной стороны было мучительным. Да и сам Массена был несколько смущен своим назначением, понимая, что его взаимоотношения с генералом Жюно и особенно с маршалом Неем будут непростыми.

В ответ на вполне обоснованные сомнения Массены начальник генерального штаба армии маршал Бертье изрек: «Приказы императора в этом смысле совершенно конкретны и не могут быть предметом обсуждения. Когда император дает кому-либо полномочия, подчинение становится долгом; как бы ни были велики амбиции герцога Эльхингенского и герцога Абрантес, они не могут не отдавать себе отчета в том, что их заслуги совсем не те, что заслуги победителя при Цюрихе». (8, с. 136)

Устами бы Бертье да мед пить. Ней и Жюно на протяжении всего похода относились к приказам командующего «с плохо скрываемым презрением, генерал Ренье также проявлял упрямство, весьма смахивавшее на неповиновение». (8, с. 137)

Непростыми были отношения с гордецом Неем и у самого Жюно. Один из характерных примеров взаимоотношений двух командиров приводит жена последнего Лаура д'Абрантес. Когда во время осады Сьюдад-Родриго Жюно послал в помощь Нею своего опытного инженера полковника Валазе, Ней вернул его обратно в Вальядолид, резко заявив при этом: «Я не имею нужды, чтобы герцог д'Абрантес надоедал мне своими любимцами… Если они хороши, пусть побережет их для себя». (3, с. 91)

Генерал Жан-Луи Рейнье был швейцарцем по национальности. Он родился в Лозанне в 1771 г., а в 1792 г. записался добровольцем во французскую армию. Быстро продвигаясь по службе, он отличился в сражении при Жемаппе и в осаде Маастрихта и в 1794 г. был представлен к званию бригадного генерала. Упрямый и гордый Рейнье зачем-то отказался от представления, сославшись на свою молодость и недостаток заслуг. Затем он участвовал в завоевании Голландии, служил начальником штаба у генерала Моро и в 25 лет уже был дивизионным генералом!