Александр Пыжиков - Питер - Москва. Схватка за Россию
- Название:Питер - Москва. Схватка за Россию
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ОЛМА Медиа Групп
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-373-06812-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Пыжиков - Питер - Москва. Схватка за Россию краткое содержание
На протяжении долгого времени, практически до октября 1917 года, представления петербуржцев и москвичей о модернизации России сильно различались. Петербург осуществлял свой путь, который реализовывался государственной элитой и столичной предпринимательской группой, а роль оппонента играли московское купечество и кадетская партия, руководствовавшиеся совершенно иными идеологическими приоритетами.
В чем корень извечного противостояния двух великих городов России – Санкт-Петербурга и Москвы? Почему историческое полотно нашего общего прошлого переполнено эпизодами их конфронтации, конфликта и конкуренции? Александр Пыжиков, доктор исторических наук, автор книг «Рождение „сверхдержавы": СССР в первые послевоенные годы», «Хрущевская оттепель», «Грани русского раскола», дает возможность читателям по-новому взглянуть на многие узловые точки и значимые вехи российской истории.
Питер - Москва. Схватка за Россию - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Староверческий капитализм развивался не по классическим, а по собственным духовным и организационным правилам. Они сформировались еще в первой половине XVIII века в знаменитой Выговской поморской общине и определялись необходимостью выживать во враждебной никонианской среде. Краеугольным камнем этого выживания стало равенство всех членов общины – как в хозяйственном, так и в духовном смысле. Род занятий, положение в общине зависели от способностей каждого и от признания их со стороны единоверцев: простой крестьянин мог стать наставником или настоятелем. Это обеспечивала практика внутренней открытости и гласности, когда ни одно важное дело не рассматривалось тайно. Любой имел право заявить свои требования, и они выслушивались и поддерживались – в случае, если другие считали их отвечающими общей пользе. В таких условиях решались и ключевые хозяйственно-экономические вопросы. Взаимодействие внутриобщинных сил, братское доверие позволили Выговскому общежительству скопить громадные капиталы – своего рода общую кассу для различных коммерческих инициатив [84] См.: Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин. М., 1863. С. 2, 6, 27.
. В результате Выговское староверческое общежитие трансформировалось в самодостаточную, не зависимую от властей структуру, развивающуюся по своей внутренней логике. Известный писатель М.М. Пришвин – выходец из старообрядческой среды – воспевал край Выга, где его предки:
«боролись с царем Петром и в государстве его великом создавали свое государство, не совсем ему дружественное» [85] См.: Пришвин М.М. Осударева дорога // Пришвин М. М. Собр. соч.: В 8 т. М., 1982-1984. Т. 6. 1984. С. 8, 21.
.
Кстати, именно здесь произошел интересный поворот староверческой мысли, связанный с обоснованием позитивного отношения к торговле и производствам. Ранее у приверженцев древнего благочестия подобные дела не пользовались особым расположением. Теперь же со стороны духовных лидеров староверия коммерция стала признаваться благодатным занятием, если она поддерживала существование единоверцев [86] Духовные аспекты позитивного санкционирования торговли и производств в староверческом мире обстоятельно рассмотрены в монографии российского ученого В.В. Керова: Керов В.В. «Се человек и дело его». Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства. М., 2004. С. 462-467.
. Устройство Выговской общины послужило моделью для хозяйственной и управленческой организации старообрядцев по всей стране. Со второй половины XVIII века, то есть когда начал складываться внутренний российский рынок и ослабли гонения, раскол превращается в прогрессирующую экономическую силу в купеческо-крестьянском облике. Уже в 1770-х годах, в правление Екатерины II, происходит легализация староверия посредством оформления его новых крупных центров в Москве и Поволжье. Выйдя из-за границы, из лесов и подполья, старая вера начала заполнять российские просторы, преобразуя их своей хозяйственной деятельностью. Однако экономика, выросшая из раскольничьей религиозной идеологии, не была капиталистической в полном смысле слова. Ее движущая сила и предназначение были связаны не с конкуренцией развивающихся хозяйств, как это происходит и происходило в Европе, а с утверждением солидарных начал, обеспечивающих существование во враждебных условиях.
Эта особенность не осталась незамеченной. В 1780-х годах князь М.М. Щербатов подчеркивал, что все старообрядцы «упражняются в торговле и ремеслах» , демонстрируя большую взаимопомощь и «обещая всякую ссуду и воспомоществование от их братьев раскольников; и через сие великое число к себе привлекают» [87] См.: Щербатов М.М. Статистика в рассуждении России // Щербатов М.М. Собр. соч.: В 7 т. СПб., 1896. Т. 1. 1896. С. 550-551.
. В первой половине XIX столетия эта особенность старообрядчества уже вызывает у многих серьезные опасения.
Например, у московского митрополита Филарета: он объяснял распространение раскола наличием общественной собственности, которая, будучи его твердою опорой, «скрывается под видом частной» [88] См.: «Мысли и предположения митрополита Филарета о средствах по уменьшению расколов». 1835 год // Собрание мнений и отзывов Филарета по учебным и церковно-государственным вопросам. Т. 2. СПб., 1885. С. 366.
. К тому же раскольничьи наставники, проживающие не где-нибудь, а в столице на Охте (имелся в виду Павел Онуфриев Любопытный), в своих сочинениях открыто «проповедуют демократию и республику» [89] См.: «Донесение митрополита Филарета Св. Синоду с отзывом о рукописях московского раскольника, мещанина Леонтия Круглоумова». 5-10 ноября 1841 года // Там же. Доп. т. М., 1887. С. 90.
. По убеждению знаменитого архиерея господствовавшей церкви, это доказывает, что раскол стал особой сферой:
«в которой господствует над иерархическим демократическое начало. Обыкновенно несколько самовольно выбранных или самоназванных попечителей или старшин управляют священниками, доходами и делами раскольничьего общества... Сообразно ли с политикою монархической усиливать сие демократическое направление?»
– вопрошал митрополит Филарет [90] См.: Там же. Т. 3. С. 254.
. С ним нельзя не согласиться: очевидно, что собственность, которая через механизм выборов наставников и попечителей оказывается принадлежащей не конкретным людям, а общине, не может быть частной. Хотя для внешнего мира и государственной власти она именно такой и представлялась. Внутри же староверческой общности действовало правило: твоя собственность есть собственность твоей веры. Как отмечал один из полицейских чиновников, изучавших раскол:
«Закон этот глубокая тайна только агитаторов ( то есть наставников. – А.П. ), но она проявляется в завещаниях богачей, отказывающих миллионы агитаторам на милостыни, и в готовности всех сектаторов разделить друг с другом все, если у них одна вера» [91] См.: Синицын И.И. Раскол в Ярославской губернии // Сборник правительственных сведений о раскольниках / Сост. В.И. Кельсиев. Вып. 4. Лондон, 1862. С. 148.
.
Факты подтверждают, что именно таким образом и функционировала раскольничья экономика. Обратимся, например, к знаменитому комплексу старообрядческих монастырей на Большом Иргизе. В финансовом отношении их основание связано с деятельностью волжского купца конца XVIII – начала XIX века В.А. Злобина, который оплачивал значительную часть расходов на их строительство и содержание. Как водится, этот староверческий благодетель взялся словно бы ниоткуда: в молодости трудился пастухом, а выучившись грамоте, стал писарем в одном из селений. Но затем некие старики, убедившись в уме и деловых качествах молодого человека, решили вывести его в люди. У него быстро появляются деньги и общие дела с князем А.А. Вяземским, тогдашним генерал-прокурором, чьи владения простирались вдоль Волги. И за несколько лет В.А. Злобин превратился в миллионера. После 1785 года, когда староверам разрешено было занимать общественные должности, он избирался головой города Волгска. Его связям и знакомствам в Петербурге, в том числе и с министрами, могли позавидовать многие. Но главным делом В.А. Злобина всегда оставался Иргиз. Благодаря его доходам в монастыри лился денежный поток, благодаря его влиянию – выносились нужные административные решения и даровались льготы. Однако славная история злобинской семьи завершилась так же стремительно, как и началась. Сам глава скончался в 1813-м, его сын погиб годом раньше в возрасте тридцати шести лет. А внук, законный наследник громадного состояния, успел вкусить столичной жизни и не пожелал приобщиться к вере своих предков. В результате после смерти жены В.А. Злобина – ревностной староверки, похороненной в одном из иргизских монастырей, состояние семьи незаметно растворилось. Нерадивый внук получил в наследство от знаменитого деда какую-то деревянную чернильницу, несколько книг и поступил на службу в Петербурге – чиновником архива министерства иностранных дел [92] См.: Леопольдов А. Биография Волгского именитого гражданина Василия Александровича Злобина. Саратов, 1871. С. 4-26. Своему вхождению в высшие сферы В.А. Злобин обязан тогдашнему генерал-прокурору А.А. Вяземскому. Занимаясь делами этого сановника в волжском регионе, В.А. Злобин приобрел его полное доверие. Руководителем канцелярии генерал-прокурора являлся способный чиновник А.И. Васильев, который впоследствии стал первым министром финансов России (1802-1807) и расположением которого пользовался доверенный партнер А.А. Вяземского. После смерти А.И. Васильева министром финансов стал его племянник Ф.А. Голубцов, начинавший карьеру в канцелярии того же А.А. Вяземского под руководством своего дяди. Отсюда и связи B.А. Злобина в Петербурге.
.
Интервал:
Закладка: