Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

20 октября 1918 г.белыми подразделениями 16-го Ишимского полка занят поселок Надеждинск – административный центр Богословского Горного округа (ныне г. Серов). Под контролем белых он будет находиться по 14 июля 1919 г. После занятия поселка в нем будет расстрелян К. В. Виноградов, комиссар Богословского окружного Совета, находившийся на лечении в Надеждинской больнице после ранения, полученного при подавлении Ивдельского восстания.

Организованная в Надеждинске следственная комиссия вела поиски большевиков и лиц, сотрудничавших с ними, производя казни выявленных лиц на восточной окраине поселка недалеко от татарского кладбища. Помимо казней жителей Надеждинска и окрестностей в поселке были расстреляны пять членов Петропавловского совета (Североуральск). Всего же в поселке в период белого правления будет расстреляно 35 человек, в т. ч. 29 по приговору следственной комиссии [778].

Наиболее известен надеждинский расстрел указанной комиссии 20 ноября 1918 г.На восточной окраине была расстреляна большая группа советских работников (по разным данным, от 20 до 32, наиболее частой является цифра 29 жертв, помещенная на памятник, реконструированный в 1987 г.). Среди расстрелянных был В. Землянов, бухгалтер Надеждинского завода, отказавшийся, несмотря на пытки, выдать белым заводскую кассу. Позднее, в 1987 г. эти деньги будут обнаружены при переезде его потомков из дома за одним из старинных портретов.

Посетивший Урал в 1930-е гг., когда были выявлены 27 жертв расстрела, известный французский поэт-коммунист Луи Арагон посвятит надеждинскому расстрелу стихи:

20 октября 1918 г.происходит захват Талабских островов ротмистром Б. С. Пермикиным. Сразу были арестованы командиры красного отряда О. И. Хорев и И. В. Шляпников, а также руководитель местного комбеда И. И. Галахов, позднее И. С. Белов, руководитель комбеда на острове Верхнем [780]. Председатель Псковского уездного исполкома, учитель по профессии, Я. Я. Залит пытался бежать, но был настигнут в Толбицах – ближайшей деревне к островам. На следующее утро, 21 октября 1918 г., их посадили на пароход «Елизаров» и отправили в Псков. Однако по пути команда «Елизарова» сбросила арестованных в озеро. Тела О. И. Хорева, И. И. Галахова и И. В. Шляпникова весной 1919 г. были найдены позднее у устья реки Великой. Тело И. С. Белова нашли с другой стороны устья, у деревни Видовичи. Тело Я. Я. Залита найти не удалось. Позднее будут расстреляны бывшие заложники на Талабских островах, члены Серединского волостного совета (4 человека) и член Гдовского уездного Совета Богданов. Тела их были изуродованы пытками [781].

21 октября 1918 г.донские части атамана Краснова заняли железнодорожную станцию Таловую Воронежской губернии. Был разогнан Совет, расстреляны председатель сельского Совета Грянко, председатель комитета бедноты А. М. Иванов, многие активисты поселка и железнодорожники. Среди последних были расстрелянные при личном участии полковника Гусельникова еще накануне 23 таловских железнодорожника в перехваченном эшелоне. Среди них были железнодорожник Никофор Степанович Переверткин и его дочь, телеграфистка станции Мотя [782]. Также были расстреляны телеграфистка Короедова, дежурный по депо станции Таловая, машинист, который вел состав, несколько красноармейцев и другие пассажиры поезда.

На следующий день предполагался новый массовый расстрел. «После захвата станции, на следующее утро, – вспоминал бывший заместитель начальника станции А. В. Ковтунов, – было приказано прибыть в их штаб, расположившийся в аптеке, начальникам депо, станции, элеватора и другим. По приказу белогвардейского коменданта был арестован и я. Когда туда меня привели, там уже находилось несколько человек железнодорожников, среди них: Иван Рогов – дежурный по станции, его брат Тимофей – смотритель топлива, Иванов, рабочие депо, братья Калгины, Зимины и другие. Всего 18 человек. Перед вечером часовой, охранявший нас, сказал: «Ну, ребята, ваша песенка спета. Для вас копают могилу у абрамовского семафора». В 10 часов вечера начальник караула объявил, что трибунал вынес всем нам смертный приговор. Мы сразу зашумели: «Почему нас не допрашивали? Разве трибунал заочный?». На это офицер заметил: «Мы все о вас знаем. Машинист водокачки Буреш подал нам список и указал, что вы все большевики. Больше разговаривать не о чем». Наутро под усиленной охраной нас вывели на площадь возле аптеки. Вокруг гарцевали казаки с шашками наголо. К этому времени собралось много жителей поселка, среди них были и наши семьи. И лишь под давлением народа и благодаря заступничеству местного священника вышедший на крыльцо казачий полковник Абрамов даровал нам жизнь» [783].

Однако это вовсе не означало освобождения и конца этой истории. Эти мемуары дополняются воспоминаниями вдовы А. Т. Иванова: «Неспокойно было в Таловой в 1918 году. Ложимся спать – в поселке красные, встаем – белые. И начинаются расстрелы. Казачьи жены снимали с убитых белье и в бане отстирывали. Сено берут, кур берут.

Однажды я вышла телка привязать. Мужчина говорит: «Всех не перебьют». А беляк раз – и убил его при мне. Потом гляжу: ведут трех красноармейцев, молоденьких, разутых и тут же их начали расстреливать. В это же время расстреляли брата моего мужа. Я пошла поискать его. Вижу: лежит в белом, там, где теперь маслозавод. Пошли к отцу, потом к офицеру. «Берите, – говорит, – только в церковь не носить…».