Илья Ратьковский - Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.)

«Весьма секретно. В собственные руки. В полки. Обер-квартирмейстер штаба 3-го Уральского корпуса горных стрелков, апреля 1919 г., № 1436. Ст. Давлеканово. Начальникам 5-й и 7-й Уральских дивизий, командиру Оренбургской казачьей бригады. Командир корпуса приказал сообщить для исполнения копию сношения генерал-квартирмейстера штаба верховноглавнокомандующего от 17 марта с. г. за № 772 Р.

«Копия. Начальник штаба приказал:

1. В случае отхода наших частей из района, где находятся заводы и фабрики, приводить последние в состояние неработоспособности.

2. Прекратить расстрелы в полосе, прилегающей непосредственно к линии фронта, тех красноармейцев и лиц, кои расстрелу подлежат. Расстрелы производить в тылу, не давая таким образом наглядного подтверждения слухам, распускаемым большевистскими комиссарами о расстреле красноармейцев, переходящих на нашу сторону или сдающихся в плен.

Справка: подпись: генерал-квартирмейстер штаба Западной армии, от 24 марта с. г. № 5886, ротмистр (подпись) Мандели.

Исполняющий должность обер-офицера для поручений, прапорщик (подпись) Щетинский.

С подлинным верно: (подпись) Иванов» [1053].

Данный приказ подтверждается имеющимися аналогичными приказами белого командования указанного периода.

«Приказ № 450 от 13 апреля 1919 г.начальника Отдельного Северного отряда 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса полковника А. В. Бордзиловского

Из показаний перешедших на нашу сторону офицеров, близко стоявших к штабам советских армий, усматривается, что население прифронтовой полосы очень часто меняет благоприятное к нам отношение на явно враждебное, причиной этому являются своевольные бесчинства чинов нашей Армии, ни чем не вызываемые реквизиции, а самое главное, расстрелы на фронте красноармейцев, взятых в плен, в среде которых чаще всего встречаются уроженцы той местности, где расстрелы производятся, что не может пройти на [глазах] обывателей незамеченным. Расстрелы непосредственно на фронте, совершенные на глазах жителей, быстро становятся известными противнику и служат комиссарам наиболее убедительным материалом в деле агитации драться до последней крайности. И действительно пред красными стоит два вопроса: или сдаться и быть расстрелянными, или сражаться в надежде остаться живым. Вот это-то последнее и заставляет красноармейцев сражаться с таким упорством, и никакие воззвания, никакие рассказы не убедят нашего мужичка в противном, если баба, у которой остановились на квартире красные, расскажет: мобилизованного Ивана Макаровича расстреляли белые. Кроме того, открылась грустная весть, в некоторых частях применяется в широком размере, по отношению наших солдат, порка шомполами и мордобитие, что только может привести не к поддержанию дисциплины, а наоборот – к раздражению подчиненным против начальников, а значит, к новому разложению только что кровью офицеров созданной армии. К чести 25окончательно освобожден оТобольского Сибирского стрелкового полка подобных диких расправ с солдатами в нем не было. Ставя в известность об этом начальников, предлагаю:

1) следить за подчиненными, чтобы никаких насилий над мирным населением не учинялось.

2) реквизиций не должно быть, если это не вызывается надобностью боевой обстановки, в последнем случае стараться за взятое расплачиваться деньгами немедленно.

3) никаких расстрелов на фронте не производить и всех этому подлежащих отправлять в Штаб отряда с донесением, документами, деньгами. Эта мера не относится к лицам, по отношению к которым нужно непосредственное воздействие, вызываемое боевой обстановкой.

4) к провинившимся солдатам ни в коем случае не применять наказание в виде порки шомполами и чтобы в отряде не было места рукоприкладству.

За невыполнение этого приказа буду отрешать от должности и виновных предавать суду.

Полковник А. Бордзиловский.

Оперативный адъютант, подпоручик Помигалов» [1054].

В этот же период, 13 апреля 1919 г., Бордзиловским был издан особый приказ, предусматривающий расстрел за братание: «Ставя об этом в известность, предлагаю принять все меры к пресечению противника брататься и расстреливать как красных, так и своих солдат, уличенных в братании» [1055].

1 мая 1919 г.в Архангельске на Мхах расстреляны одиннадцать большевиков архангельского подполья, в том числе члены комитета, осужденные особым военным судом: председатель профсоюза транспортников К. Э. Теснанов, Д. А. Прокушев, С. А. Закемовский, К. Н. Близнина, Д. П. Анисимов, Ф. Э. Антынь, Я. Ю. Розенберг. Отметим, что в воспоминаниях М. Метелева (со ссылкой на более ранние мемуары Юрченкова) упоминалось о 16 расстрелянных [1056].

4 мая 1919 г.деникинские войска под командованием генерала В. З. Май-Маевского захватили Луганск. В городе были расстреляны 29 рабочих патронного завода. Общее же количество погибших в городе в эти дни сложно установить, так, известный историк д.и.н. Г. Ипполитов в своем исследовании просто упоминает кровавую расправу над рабочими и ранеными красноармейцами [1057].

5 мая 1919 г.конница атамана А. Г. Шкуро вновь захватила Юзовку. Город на три дня был отдан на разграбление казакам. Масса людей, заподозренных в «большевизме», была повешена. Вот как описывал юный очевидец событий эти дни в Юзовке: «В поисках добычи казаки рыскают по улицам. Вечером ворвались казаки в кинозал в местечке. Выволокли оттуда двух молодых рабочих и повесили их на телеграфных столбах на главной улице. Повешенные были похожи на спящих детей. Трое суток собирались толпы мужчин и женщин, в основном рабочих, у места повешения. Люди молча стояли и смотрели в лица повешенных, не глядя друг на друга» [1058].

В поселке Мушкетово рядом с Юзовкой белые расстреляли группу рабочих из 16 человек.

8 мая 1919 г.Вавожская волость Малмыжского уезда Вятской губернии была занята частями Седьмой Степной Сибирской дивизии армии А. В. Колчака (село Вавож и ряд других были заняты еще 5 мая). После взятия села Водзимонье несколько попавших в плен красноармейцев 56-го Образцового Костромского полка было расстреляно белыми, в т. ч. четверо около церковной ограды [1059]. Вслед за дивизией шел карательный отряд, проводивший репрессии в отношении советских работников и сочувствующих им лиц. 5 маяв деревне Дендывай за сочувствие к власти Советов были расстреляны В. Ф. Торхов, А. Е. Торхов, М. К. Шишкин, К. Ф. Коротаев. В селе Брызгалово убита молодая учительница, в Тыловыл-Пельге советский работник из Осинского уезда Пермской губернии с женой, в Водзимонье торговец Дерюгин. Значительное количество граждан было выпорото, избито или подвергнуто аресту. В деревне Большая Можга карательным отрядом будут арестованы находившиеся в родной деревне на лечении боец 28-й азинской дивизии Красной армии, бывший прапорщик М. Н. Гущин, красноармеец П. Е. Решеткин. Так же был арестован еще один красноармеец, находившийся на излечении в деревне Аблыстем-Можга, а также председатель комитета бедноты Шуткин. Их заставили вырыть могилу на окраине деревни Южный Юсь и затем расстреляли. Помимо указанных четырех лиц было расстреляно еще восемь неустановленных лиц [1060].