Клара Пинта-Коррейа - Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо

Точно неясно, когда, но после нескольких месяцев в море «Hirondelle» добралась до голландской колонии на мысе Доброй Надежды, где была сделана остановка на три недели для отдыха и пополнения запасов провизии. Во время этой остановки гугенотов окружали противоречивые слухи о месте их назначения. Согласно одним, французский военно-морской флот высадил на «Эдем» 300 человек. Другие говорили, что флот вовсе не дошёл до острова, который был населён лишь несколькими семьями. Но ничто из того, что им говорили, не противоречило их видению острова в качестве рая, места красоты и изобилия. Поэтому они решили поспешить к находящемуся под управлением голландцев Маврикию, чтобы получить дальнейшие указания. Шторм отклонил их от курса и, бесцельно продрейфовав некоторое время, они наткнулись не на Маврикий, а на сам Реюньон. Борющееся с сильными ветрами судно подошло достаточно близко к берегу, чтобы Лега и остальные смогли увидеть, что не было ни единого признака присутствия французских военно-морских сил, а сам остров, к их большой радости, выглядел оправдывающим обещания Дюкена:

Мы льстили себе надеждами, что это был остров Эдем; и нас радовала мысль о том, чтобы ступить ногой на землю, которую мы так сильно жаждем как уготованную на роль места нашего жительства. В этой замечательной стране мы увидели много красот с того места, где остановились, чтобы взглянуть на неё: та её часть, которая предстала нашему взгляду, была равниной с горами, высящимися посередине; и мы легко могли различить приятную смесь лесов, рек и долин, расцвеченных прелестной зеленью. Если наш взгляд получал совершенно несомненное удовольствие, наше обоняние получало не меньше; воздух был напоен восхитительным ароматом, который поднимался от острова, и он приятно исходил от лимонов и апельсинов, которые в изобилии растут там. Этот сладкий аромат донёсся до всех нас, когда мы были на некотором расстоянии от острова: некоторые единодушно посетовали на то, что благоухание потревожило их сон, другие сказали, будто были так надушены им, что это освежило их, словно они пятнадцать дней находились на берегу.7

В этот момент капитан «Hirondelle» развеял надежды своих пассажиров, открыв им, что у него был приказ не высаживать их на Реюньоне, и он делал всё возможное, чтобы совсем разминуться с ним. Он пообещал доставить их на другой остров, столь же хороший во всех отношениях. Ослабевшие от цинги гугеноты были не в состоянии спорить с ним. Через месяц плавания против ветра они преодолели 450 миль, которые отделяли Реюньон от Родригеса, и 1 мая 1691 г. достигли необитаемого острова. И вновь гугеноты оказались довольны тем, что они увидели:

Остров и издалека, и вблизи показался нам весьма красивым ... и действительно, этот маленький новый мир выглядел полным радостей и очарования. Облик его было чрезвычайно приятен глазу. Мы едва могли оторвать свой взгляд от небольших гор, из которых он сложен почти полностью, они так богато усеяны большими и высокими деревьями. Реки, которые мы видели сбегающими с них, орошали долины, в плодородии которых мы не могли сомневаться; и, пробежав по красивой равнине, они впадали в море, прямо у нас на глазах. ... Мы восхищались тайными и чудесными путями провидения, которое, позволив нам потерять всё дома, привело нас сюда, совершив множество Чудес, и теперь высушило все наши слёзы видом рая земного, который оно представило нашему взору, и в котором, пожелай мы того, мы могли бы стать богатыми, свободными и счастливыми; но, презирая бесполезное богатство, мы посвятили бы мирную жизнь, предложенную нам, прославлению Бога и спасению наших душ.8

Через две недели «Hirondelle» вновь подняла паруса, оставив Лега и ещё семерых человек на Родригесе. Выбрав место недалеко от моря и рядом с ручьём, «вода в котором прозрачна и хороша», они начали строить хижины для ночлега из стволов банана, покрывая их банановыми листьями, и центральную площадь для приготовления пищи и обеда. Они расчистили землю для посадок культурных растений и огородили свои участки, чтобы не пускать туда тяжёлых черепах, которые сами по себе были превосходным источником пищи. Посев семян, которые они

Гугеноты из партии под предводительством Лега, пытающиеся построить утопию на Родригесе. Всего для проживания восьми человек было построено семь хижин. В поселении также был скромный зал собраний, где набожные поселенцы трапезничали, обсуждали разные вопросы и почти каждый день участвовали в молитвах. (Библиотека Джона Картера Брауна в Брауновском университете.)

привезли с собой, дал разные результаты – пшеница не удалась, поэтому им пришлось обходиться без хлеба, но удалось вырастить фрукты и дыни, которые были крупными и восхитительными на вкус. Фактически, получение пищи не представляло собой проблему, поскольку остров изобиловал дичью в виде черепах и птиц, которых можно было сбивать на землю палками или камнями. Эта жизнь ни в коем случае не была тяжёлой, и это означало, что у них было много свободного времени для прогулок, бесед, молитв и размышлений. Сам Лега проводил свободное время, делая тщательные наблюдения за особенностями природы острова, но среди всего, с чем он столкнулся, не было ничего более замечательного, чем птица, которую он назвал «пустынником», потому что «их очень редко можно увидеть вместе друг с другом, хотя они водятся здесь в изобилии». Рассуждая о некоторых повадках пустынника и других туземных птиц, Лега делает интересные наблюдения относительно факторов, которые обрекают на гибель населения острова. Касаясь вида, который он назвал «лесная курочка»*, он обратил внимание на то, что жир сделал их слишком тяжёлыми, чтобы они могли летать, и они выказывали характерное для островного жителя безразличие, которое делало их весьма лёгкой добычей. Если вы держали в руке красный предмет, это настолько раздражало лесную курочку, «что она прыгает прямо на вас, чтобы выхватить предмет из вашей руки, предоставляя возможность с лёгкостью схватить её».9Но пустынник, кузен додо с Маврикия и Реюньона, явно очаровал Лега. Из его записей вырисовывается замечательный портрет – не дурацкой или ненормальной птицы, а бодрого существа с чувством собственного достоинства и в чём-то даже рыцарскими манерами, которое могло преподать людям один-два урока, когда дело касается манер и хорошего поведения.Лега описал самцов пустынника как обладателей оперения, которое было коричневато-серым, с ногами и клювом, которые похожи на индюшачьи, «но немного более изогнутые. У них вряд ли вообще есть хвост, но задняя часть их тела с перьями закруглена, как круп лошади; они выше, чем индюки. У них прямая шея, пропорционально немного длиннее, чем у индейки, когда он поднимает голову вверх. Его глаз чёрный и живой, а на его голове нет гребешка».10