Курт Керам - Первый американец

И вот Джефферсону приходит в голову новая идея: «Тогда я решил проложить через курган вертикальный разрез, чтобы исследовать его внутреннее строение».

Это решение кладет начало одному из специальных археологических методов.

Для нас с вами и для нашей повести об истории североамериканской археологии теперь важно не то, что предстоит открыть Джефферсону в его маунде. Нам важно, как он это сделает, к каким выводам придет. Для нас с вами важно узнать, каким образом ему удастся вдохнуть жизнь в сложенный из костей мертвый холм, открыв в нем фактор времени и, следовательно, элемент развития. «Разрез проходил примерно на расстоянии метра от середины холма. Он был прорыт вплоть до древней поверхности, на которой стоял курган, и настолько широк, что в нем мог передвигаться человек и обследовать его стены. На дне… я обнаружил кости, над ними пару камней, принесенных с откоса, который был удален отсюда на расстояние 400 м, и из реки, протекавшей в 200 м. Затем шел толстый слой земли, над ним слой костей и так далее. В одном из концов разреза наружу отчетливо выступали четыре слоя костей. В другом конце — три таких же слоя. Причем слои в обеих частях разреза лежали в различных плоскостях. Кости, ближе всего лежавшие к поверхности кургана, истлели в наименьшей степени. В костях мне не удалось обнаружить никаких следов, которые обычно оставляют после себя пули, стрелы и другие виды оружия. По моим предположениям, в кургане лежало до тысячи скелетов. Приведенные факты позволяют опровергнуть мнение, будто в кургане покоятся останки павших воинов… Исследование со всей очевидностью доказало, что маунд обязан своим возникновением обычаю собирать останки умерших и хоронить их в одном месте. Оно показало, что первый слой костей был просто-напросто положен на ровной поверхности, обложен несколькими камнями, а затем присыпан слоем земли и что второй слой костей был положен поверх первого. Оно показало, далее, что нижний слой в большей или меньшей мере сместился после того, как на него были положены и засыпаны землей многочисленные кости верхнего слоя и так далее. Такая картина вырисовывается, в частности, благодаря обнаруженным в могильнике:

1) множеству костей;

2) их беспорядочному, хаотическому расположению;

3) наличию костей в различных слоях;

4) несовпадению слоев, расположенных в различных частях кургана;

5) различной степени разложения костей в этих слоях, что, как представляется, указывает на различное время отдельных захоронений;

6) наличию в кургане детских костей».

В этом кратком обзоре, сделанном в 1781 г. (в этом году им был написан первый вариант книги), Джефферсон применил то, что стало с тех пор важнейшим методологическим оружием всех археологов независимо от того, работают ли они на Дальнем Востоке, в Двуречье или Египте, на Юкатане или в Аризоне, — метод стратиграфии. Этот метод позволяет по наслоениям остатков древних культур делать заключения относительно их возраста, иными словами, составлять хронологию их развития. Звучит это необыкновенно просто. Однако вплоть до сегодняшнего дня, когда благодаря достижениям атомной физики и других естественных наук археология получила в свое распоряжение в высшей степени точные вспомогательные средства для определения возраста материальных остатков древних культур, стратиграфия не утратила своего значения. Она продолжает оставаться «высшей школой» для любого археолога, школой мастерства, которое на протяжении всей жизни должны совершенствовать даже самые выдающиеся специалисты.

Отметим попутно, что этот незаурядный человек не только заложил основы стратиграфического метода (к его необыкновенному искусству мы еще возвратимся в ходе нашего повествования), но и дал ему наименование. Однако понадобилось почти сто лет, чтобы это наименование стало общеупотребительным в учебных заведениях, которые готовят археологов. В этом классическом отрывке Джефферсон шесть раз употребляет слово «стратум» вместо «слой». И еще одно попутное замечание. Разработанный им во время первых научно организованных раскопок метод в наши дни прошел такое испытание, которое даже не снилось Джефферсону. Он сам стал, образно говоря, объектом археологических раскопок. Известный своими многочисленными успехами американский археолог-любитель Роланд Уэллс Роббинс с 1954 г. вел поиск следов или остатков давно исчезнувшего дома, в котором родился Джефферсон. Он разыскал и извлек их на свет, применив стратиграфический метод, который открыл человек, живший в этом доме ребенком.

Как следует сегодня оценивать значение сделанного Джефферсоном открытия, его метода, работу, проведенную им на этом виргинском холме? Европейские историки археологии, за единственным исключением, вплоть до сегодняшнего дня вообще не упоминают имени Джефферсона. Только наш современник сэр Мортимер Уилер, директор ряда археологических институтов и один из наиболее упорных исследователей, известный своими раскопками в Англии и Индии, четко указывает на значение работы Джефферсона: «Он дает описание положения холма, на котором ведутся раскопки, в неразрывной связи с окружающим его природным ландшафтом и следами человеческого обитания. Он открывает в материале, из которого сложен курган, элементы, представляющие интерес в геологическом отношении, и прослеживает путь их появления. Он показывает стратиграфические этапы образования кургана. Он точно фиксирует имеющие первостепенное значение особенности размещения костей скелетов. И он вдумчиво сопоставляет добытый фактический материал с широко распространенными гипотезами». «Подумать только, что это произошло в 1784 г.!» — восклицает сэр М. Уилер, ошибаясь при этом лишь в дате, ибо все, о чем он пишет, произошло тремя годами раньше 4.

Джефферсон не мог знать, насколько древним был и что представлял собой народ, который сооружал эти маунды. Ему было известно о существовании множества таких маундов. Но он не предполагал, что только в долине рек Миссисипи и Огайо будут найдены тысячи таких же маундов, единственных на земле, имевших самую причудливую форму, нередко напоминавшую животных. Он без колебаний поставил решающий вопрос — вопрос о первых американцах, о том, откуда явились эти люди, оставившие после себя такие сооружения. И Джефферсон дает на него принципиально верный ответ: они пришли сюда северным путем из Азии! Однако понадобилось более 150 лет, в течение которых было выдвинуто множество ошибочных теорий, прежде чем удалось неопровержимо доказать выдвинутую Джефферсоном гипотезу. История поисков этих доказательств, поисков первых американцев и является темой данной книги.

Разумеется, отнюдь не существование маундов, являвшихся своеобразными памятниками строительного искусства загадочного прошлого, послужило толчком для возникновения первых вопросов. И это понятно, поскольку Северная Америка была завоевана не с Востока, а с Юга, и не сыновьями отцов-пилигримов после 1620 г., а почти за сто лет до этого испанцами, которые вторглись сюда из Мексики. Испанцы столкнулись здесь с удивительнейшими постройками. Но они не проявили к ним ни малейшего интереса, ибо гнались только за золотом. Завоеватели открыли «пуэбло» — небоскребы индейцев, но их влекли к себе сказочные дали, может быть, «семь городов Сиболы», улицы которых были вымощены чистым золотом. С крестом и мечом испанцы врывались в пуэбло и упустили единственную в своем роде возможность — протянуть руку дружбы доисторическому [5] "Доистория", "доисторический период" — этот термин впервые появился во Франции (1833 г.) и Англии (1851 г.) для обозначения эпохи развития человечества, предшествующей появлению письменности. Он имеет широкое хождение в зарубежной археологии, где большинство исследователей использует его только в узком, хронологическом значении слова — для наименования "дописьменного" периода. Однако в советской историографии термин "доистория" не употребляется ввиду его неточности и расплывчатости. Во-первых, появление письменности как рубеж между "доисторией" и "историей" хронологически не одновременно для разных стран, и, следовательно, конец "доистории" будет приходиться в разных районах на разное время. Во-вторых, этот термин, в политическом и общефилософском смысле, носит обидный и уничижительный оттенок в приложении ко множеству бесписьменных племен и народов нашей планеты: получается, что у них не было и нет своей истории. Поэтому при переводе зарубежной археологической литературы на русский язык обычно в качестве эквивалента понятию "доисторический" используют слово "древний". народу. Они могли, если бы захотели, заняться созиданием вместо грабежей. Они могли обогатить нас бесценными открытиями, оставить потомкам точные сведения об одной из ранних цивилизаций. Ведь испанцы еще застали пуэбло, в которых люди жили непрерывно на протяжении пятисот лет! Завоеватели все же протянули этим смиренным «дикарям», этим «язычникам» свою руку. Но эта рука все больше и больше обагрялась кровью!