Михаил Смирнов - О Вячеславе Менжинском

Желающих попасть в наркомы было немного. Не потому, что дрожали за свою шкуру, а потому, что боялись не справиться с работой. Ленин энергично искал кандидатов в наркомы и на ответственные посты. И после этого ЦК тут же оформлял очередное назначение. Разногласий никаких не было…

В состав первого Совнаркома ввели и меня, народным комиссаром юстиции.

Утром, после того как власть фактически оказалась в наших руках, собрался II съезд Советов. Помню, выступал товарищ Ленин решительно и горячо; он кратко предложил от имени ЦК свое знаменитое воззвание и декреты о земле, об установлении Советской власти и т. д. Меньшевики испуганно ворчат, кричат, протестуют против нас, «захватчиков»… они шумно встают, протестуют против обстрела Зимнего дворца и, растерянные, но громко протестующие, кричащие и в то же время жалкие и хнычущие, куда-то уходят из Смольного. Зал провожает их шумно, иронически.

В то время, когда в Военно-революционном комитете и в ЦК нашей партии неослабно бился пульс революции, коридоры Смольного были переполнены снующей массой рабочих, красногвардейцев и солдат. Пулеметные ленты, револьверы, винтовки — все это куда-то стремится, бешено несется. Грузовики, отчаянно фырча, летят, переполненные вооруженными красногвардейцами. Вдали слышатся выстрелы…

Смольный кипел, Смольный жил, Смольный формировал новый порядок. Он переваривал в своем котле колеблющихся и сомневающихся для того, чтобы назавтра выкинуть из своих коридоров новые кадры революционеров-бойцов, смелых и решительных агитаторов, тысяча пропагандистов, новых красногвардейцев, новых вождей.

Пролетарская революция,

1927, № 10(69), с. 172–178

В те дни (октябрьские дни 1917 года) я работал на заводе «Эриксон»…

23 октября у нашего заводского кассира «экспроприировали» на улице 450 тысяч рублей, которые он вез из банка для раздачи рабочим. А рабочие требовали выплаты… Что делать, откуда достать деньги?

Промелькнуло 25-е, точно мгновение, а 26-го посылают меня наши завкомовцы:

— Доставай, Семенов, деньги, хоть тресни.

Бросился я в банк. В банке комиссар:

— Хлопочи, — говорит, — через Смольный.

Я в Смольный.

Пробьюсь, думаю, к Ленину и через него достану.

Кипел, жужжал Смольный лихорадочной творческой жизнью… Преобразились, точно задвигались, заговорили старые стены, колонны, люстры. Провели меня в третий этаж, комнату 76.

— Здесь найдете товарища Ленина.

Вхожу. В первой комнатушке — секретарь.

— Вам товарища Ленина? Пройдите в комнату рядом.

Вот так, ну, думаю, пробиваться-то, видно, и не надо!

Вошел в кабинет…

Как-то в сторонке, за столом притулился Владимир Ильич. Стол был убогий, даже порядочной чернильницы не было.

Сидел Ильич сгорбившись и, видно, усталый донельзя. Усталость эта немало живой краски унесла с его вдумчивого лица…

Та же усталость звучала и в голосе, но в глазах, хоть и подернутых утомлением, сверкали мудрость и внимание.

Принял меня Владимир Ильич тепло, дружески.

Я рассказал ему о наших незадачах с деньгами. Он слушал внимательно, потом взял бумажку и быстро написал:

«Сим уполномочен Семенов привезти в революционный Комитет комиссара Менжинского. Член Военно-революционного комитета Ленин».

— Вот, поезжайте и привезите ко мне комиссара Менжинского. Надо успеть получить деньги сегодня же.

Нужда рабочих одного завода в те дни, когда решалась судьба всего мира, казалось, не могла бы рассчитывать на такое внимание: для меня это было совершенно необычным.

Пробившись через отряды буйствующих еще на Мойке около телефонной станции юнкеров, я нашел Менжинского и вернулся с ним в Смольный.

Ильич был уже в первом этаже на заседании Ревкома. Менжинский прошел туда и вернулся с новой запиской.

«Немедленно выдать т. Семенову 500 тысяч рублей для раздачи жалованья рабочим завода „Эриксон“. Ленин» [46] Е. Н. Городецкий в связи с этим эпизодом с полным основанием предполагает, что В. И. Ленин вызвал В. Р. Менжинского в Смольный не только для решения вопроса о выдаче денег для одного завода; нужно было ускорить формирование советских финансовых органов, и к этому делу привлекался В. Р. Менжинский (см.: Городецкий Е. Н. Рождение Советского государства; М., 1965, с. 113).

Печатей и штампов на документе не было.

Но зачем нужна печать, когда одна в мире такая подпись: Ленин.

Я знавал Керенского и бывал на его «аудиенциях». Знал хорошо Дана — и его тоже частенько посещал. Бывал у Мартова и вел с ним беседы по вопросам меньшевистской партии.

Но я, простой рабочий от станка, ни у одного из этих деятелей, ни в одном из этих кабинетов не сидел вольно и спокойно, как равный товарищ. Только в небольшой комнате великого вождя великой революции я сидел со спокойным сердцем и видел перед собою друга пролетариата, товарища…

Рабочие и крестьяне о Ленине.

М., 1933, с. 94–96.

Было ровно 5 час. 17 мин., четверг, 8 ноября (26 октября).

Свершилось…

Ленин и петроградские рабочие решили — быть восстанию, Петроградский Совет низверг Временное правительство и поставил съезд Советов перед фактом государственного переворота. Теперь нужно было завоевать на свою сторону всю огромную Россию, а потом и весь мир. Откликнется ли Россия, восстанет ли она? А мир, что скажет мир? Откликнутся ли народы на призыв России, подымется ли мировой красный прилив?

Было шесть часов. Стояла тяжелая холодная ночь. Только слабый и бледный, как неземной, свет робко крался по молчаливым улицам, заставляя тускнеть сторожевые огни…

Утро застало город в неистовом возбуждении. Целый народ поднимался среди рокота бури…

Обретя полную свободу действия, Военно-революционный комитет, словно искры, рассыпал во все стороны приказы, воззвания и декреты… Во все министерства назначили временных комиссаров: в министерство иностранных дел — Урицкого, в министерство финансов — Менжинского.

Александровский зал был набит битком. Шло заседание Комитета спасения…

Под гром аплодисментов было сообщено, что союз железнодорожников присоединяется к Комитету спасения. Через несколько минут явились почтово-телеграфные чиновники. Затем вошло несколько меньшевиков-интернационалистов; их встретили рукоплесканиями.

Железнодорожники заявили, что они не признают большевиков, что они взяли весь железнодорожный аппарат в свои руки и отказываются передавать его узурпаторской власти. Делегаты от телеграфных служащих объявили, что их товарищи наотрез отказались работать, пока в министерстве находится большевистский комиссар. Работники почты отказались принимать и отправлять почту Смольного… Все телефонные провода Смольного выключены. Собрание с огромным наслаждением выслушало рассказ о том, как Урицкий явился в министерство иностранных дел требовать тайных договоров и как Нератов попросил его удалиться. Государственные служащие повсюду бросали работу…