Коллектив авторов История - История Украинской ССР в десяти томах. Том второй

Ослабленные боем, войска Жолкевского не могли сразу же начать преследование повстанцев. Они отошли в Белую Церковь, где стали накапливать силы. В письме канцлеру Замойскому коронный гетман просил прислать подкрепление и напомнить шляхте, в это время съезжавшейся на сейм в Варшаву, чего она может ожидать для себя, если восстание на Украине не будет подавлено. Жолкевский просил не медлить с оказанием помощи, ибо, как подчеркивал он, «вся Украина показачилась», и, кроме того, повстанцы, по слухам, намереваются в случае неудачи «переехать в Москву».

Получив подкрепление, Жолкевский двинулся за повстанцами. По дороге, узнав, что они уже в Киеве и отправляют свои семьи в Переяслав, он приказал преградить им путь в Россию. Тем временем восставшие покинули Киев и двинулись к Переяславу.

Повстанцев, когда они достигли Переяслава, насчитывалось приблизительно 10–12 тыс. человек. Однако боеспособных среди них было не более 3 тыс. Подавляющее большинство составляли раненые, старики, женщины, дети. Все были утомлены и испытывали нехватку продовольствия. Постоянно созывались рады, на которых обсуждалось создавшееся положение, но единодушия не было. Меньшинство выражало готовность сражаться, большинство же предлагало перейти в Россию. В конце концов все повстанцы с семьями и имуществом двинулись на Лубны, откуда до русской границы оставалось около 100 верст. Чтобы перехватить повстанцев, Жолкевский отправил к Лубнам конницу с приказом занять переправу через р. Сулу. Повстанцы успели перейти на левый берег реки, но вслед за ними переправилось и польское войско. Кроме того, отступавшие столкнулись с отрядом Ю. Струся, которому Жолкевский приказал перерезать дорогу в Россию. Повстанцы очутились между двух огней. В таком положении им оставался один выход: сражаться до конца.

Повстанческий лагерь на Солонице.Повстанцы стали лагерем в полумиле от Лубен в урочище Солоница, господствовавшем над окрестностями. С. трех сторон они укрепили лагерь возами, поставленными в четыре-пять рядов, обнесли его рвом и высоким валом. С четвертой стороны к лагерю прилегало непроходимое болото. В нескольких местах лагеря были сооружены срубы, наполненные землей, на которых было поставлено около 30 пушек.

Жолкевский, имевший 5 тыс. одних только жолнеров, не считая шляхетских отрядов и магнатских команд, не сразу, однако, решился на штурм. Ему приходилось, по его собственным словам, иметь дело с людьми отважными, принявшими «в своем положении» решение сражаться насмерть. Враг беспрерывными атаками истощал силы повстанцев, но они мужественно защищались, отбрасывая жолнеров, и предпринимали смелые вылазки.

Наступила знойная пора. В переполненном людьми и животными лагере не хватало продовольствия, воды и кормов. Начался массовый падеж лошадей и скота; разлагавшиеся трупы животных заражали воздух; в лагере вспыхнули болезни. Тяжелым положением повстанцев воспользовалась часть казацкой старшины, группировавшаяся вокруг Лободы и искавшая примирения с панами. Лобода и его сторонники стали склонять казаков к прекращению сопротивления. Тайно от Наливайко и повстанцев Лобода вступил в переговоры с Жолкевским. Впоследствии, злорадствуя, коронный гетман писал: «Наконец-то созрели семена вражды… посеянные [мною] между Лободой, с одной стороны, и Наливайко с его сторонниками — с другой». Узнав о предательстве Лободы, повстанцы казнили его.

Наступил последний акт драмы. Повстанцы отражали приступы и сами нападали на врага, не теряя надежды на подход новых повстанческих отрядов. Действительно, в тылу Жолкевского действовали запорожцы во главе с Подвысоцким. Они даже предприняли попытку пробиться в Лубны на лодках. Когда это не удалось, запорожцы стали разорять шляхетские имения, пытаясь отвлечь хотя бы часть сил Жолкевского от Солоницы. Польские войска, однако, уже готовились к решающему штурму. Из Киева везли пушки, подходили новые шляхетские отряды, сооружались турусы (большие цилиндрические корзины с землей, поставленные на колеса). 25 мая начался обстрел повстанческого лагеря. За два дня погибло 200 повстанцев и еще больше было ранено. Осажденные не могли выходить из лагеря за водой и дровами, а вынуждены были копать колодцы на месте и употреблять непригодную для питья воду. Тут же, в страшной скученности, хоронили мертвых.

В эту тяжелую годину снова подняли голову предатели. В ночь на 28 мая они тайно схватили Наливайко и его ближайших помощников, в том числе Шаулу и Шостака, и выдали их Жолкевскому. В расчете на «милость» панов предатели хотели передать врагам также знамена и пушки, по поводу чего вступили с ними в переговоры. В это время в лагерь внезапно ворвалось шляхетское войско. Повстанцы не успели даже взяться за оружие. Началась страшная резня. Паны и жолнеры убивали всех, кто попадал под руку. И. Бельский писал, что «на протяжении мили или больше труп лежал на трупе, ибо всего в лагере с чернью и с женами их было до десяти тысяч». Только небольшой части повстанцев во главе с полковником Кремпским удалось пробиться и уйти на Запорожье, «где, — как замечает И. Бельский, — их оставалось на Коше… около пятисот человек».

Созванный вскоре сейм объявил Жолкевскому благодарность за то, что он «панства наши украинные волние и безпечние од них (повстанцев. — Ред. ) учинил и успокоил». В награду за подавление восстания сейм постановил пожаловать Жолкевскому ради «его великих зацных и преважных заслуг» урочища Боришполь, Горошин, Слепород на Суде, а также все земли «при самой граници татарской и при рубежу московском лежачие» [208] Записки Наукового товариства iм. Шевченка у Львовi, 1899, ч. 31, с. 22. . Одновременно сейм вынес постановление о конфискации земель у всех казаков и предоставлении коронному гетману неограниченных прав «для искоренения до конца тех своевольников». 22 августа 1596 г. был издан королевский универсал. Шляхте и урядникам Киевского, Волынского о Брацлавского воеводств повелевалось истреблять тех казаков, которые еще и теперь «при замках, местах и маетностях… господарских и шляхетских гуляют се… и погрозки пущают». Универсал призывал также шляхту запретить своим подданным собираться в группы даже по 5–6 человек. Кроме того, она должна была принять меры, чтобы разорвать всякие связи населения с Запорожьем, а при появлении запорожцев «на волости» встречать их как врагов государства — «конно и оружно». Таким образом, все шляхтичи и урядники в любое время и в любом месте могли схватить и покарать каждого, кого они считали «своевольником», хотя бы это был и реестровый казак. В Восточной Украине устанавливался режим террора.

Наливайко привезли в Варшаву и бросили в тюрьму. Целых десять месяцев его подвергали пыткам, но сила духа героя преодолела все. 11 апреля 1597 г. предводителя повстанцев вывели на казнь. Площадь старой Варшавы заполнили толпы людей. Когда на эшафоте появилась могучая фигура украинского народного героя, все взоры устремились на него. «Был он человеком прекрасной наружности и незаурядных способностей, к тому же знаменитый артиллерист», — писал И. Бельский. Отрубив Наливайко голову, палач четвертовал его и выставил на эшафоте части тела.