Коллектив авторов История - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

Социальную опору новой династии Караманли составили общины воинов-кулугли, из которых формировались воинские части. Янычарский же оджак был расформирован и потерял былое значение. Со свободными арабскими племенами Караманли старались поддерживать союзнические отношения. Как Ахмед, так и его преемники придавали большое значение религии: восстанавливали шариатские суды, юрисдикция которых была ограничена при янычарах, оказывали почтение мусульманским духовным лидерам (мурабитам) и религиозным братствам. Хотя в управлении эйалетом сохранились османские традиции, переход власти в руки кулугли стимулировал арабизацию правящей группировки.

Внутренняя жизнь раннего государства Караманли была наполнена заговорами и междоусобицами. За 34 года правления (1711–1745) Ахмеду Караманли пришлось подавить более 20 восстаний и мятежей. Установление военной деспотии, укрепление администрации и ужесточение налоговой системы вызывали попытки оставшихся янычар вернуть себе былые привилегии. Однако уставшее от постоянных войн население было пассивно, и янычарские бунты не имели широкой поддержки. Поэтому к концу правления Ахмеда Караманли на территории эйалета Триполи сложилось уже вполне централизованное государство с полноценным административным аппаратом, армией и флотом. Это позволило основателю династии не только обеспечивать безопасность страны и установить порядок в ее внутренних районах, но и гарантировать постоянное поступление доходов, основными источниками которых являлись корсарство, транссахарская торговля и дань с европейских государств.

Контакты Триполи с Османской империей строились на двойственной основе. С одной стороны, Ахмед Караманли считал себя независимым от Стамбула и без согласия султана заключал договоры о мире с европейскими странами — Францией (1729), Англией (1716, 1730), Голландией (1728), Священной Римской империей (1726). С другой стороны, он понимал, что без патронажа Османской империи он не смог бы добиться стабильности и долго продержаться у власти. Поэтому он неизменно выплачивал Порте дань и признавал религиозный авторитет султана как халифа всех правоверных.

При преемнике Ахмеда Мухаммеде Караманли (1745–1754) Ливия достигла наибольшего расцвета. Укреплялись вооруженные силы, были построены собственные судоверфи, развивалось сельскохозяйственное производство, росло число кустарно-ремесленных мастерских. Триполи и другие города на побережье благоустраивались, воздвигались новые городские стены, строились школы и мечети. Общественная и культурная жизнь городов заметно оживилась. Однако все эти положительные сдвиги были обусловлены своего рода инерцией долгого и успешного правления Ахмеда Караманли. К концу правления Мухаммеда Караманли его власть над корсарами ослабела, а в 1752 г. против него был организован заговор моряков-албанцев (арнаутовг), служивших на корсарских кораблях. Этот мятеж оказался верхушечным и не имел успеха, но третий из правителей династии — Али Караманли (1754–1793) постоянно сталкивался с попытками янычар и корсаров вернуть утраченные позиции. Оппозиционные Караманли силы во второй половине XVIII столетия уже не опасались открыто ориентироваться на Порту.

В 80-х годах XVIII в. в Триполитании развернулся экономический и общественный кризис. Недостаток товаров, рост цен и стихийные бедствия (голод 1784 г. и последовавшая за ним чума 1785 г.), финансовые затруднения власти и непоследовательная политика Али поставили режим Караманли на грань катастрофы. Почувствовавшая силу янычарская вольница способствовала росту междоусобиц, грабежам на дорогах и ослаблению торговли. Участились столкновения между племенами. На этом фоне Порта решилась на силовую реставрацию своего прямого управления в Триполи. В 1793 г. греческий авантюрист-ренегат Али Джезаирли при поддержке 300 наемников сверг правящую династию и вынудил Али Караманли с сыновьями бежать в Тунис. Однако воссозданная османами атмосфера репрессий и террора быстро вынудила триполийских кулугли вновь присягнуть династии в лице младшего из сыновей Али Караманли — Юсуфа. В январе 1795 г. при помощи тунисских подкреплений он смог взять Триполи и восстановить в эйалете прежние порядки.

Придя к власти, Юсуф Караманли наладил отношения с метрополией. Уже в 1796 г. он добился от султана Селима III указа (фирмана), официально признававшего его наместником эйалета Триполи. Однако Юсуф-паша лишь внешне ориентировался на Порту. Он прекратил высылать в Стамбул дань, а арабский язык при нем заменил староосманский в качестве официального языка двора и триполийского государства.

Тунис с первых лет XVIII в. оказался под властью местного арабского военачальника Хусейна ибн Али, также основавшего в 1705 г. собственную династию Хусейнидов. Уже ранних Хусейнидов можно назвать тунисской династией. Их основной общественной опорой были уже не янычары, утратившие в XVIII в. свое руководящее положение, а местная (тунисская и андалусская) элита и городские верхи. Особое положение при дворе Хусейнидов заняли также мамлюки, в основном уроженцы Кавказа. Из них комплектовалась личная гвардия бея, а наиболее способные мамлюки занимали ключевые посты в армии и администрации. Однако чувство тунисского партикуляризма и осознание обособленности Туниса не мешало Хусейнидам формально признавать себя подданными Османской империи. Стамбул использовал это двойственное положение для того, чтобы время от времени вмешиваться в местные распри и, сообразно обстановке в Северной Африке, блюсти здесь свои военные и политические интересы.

Экономическое развитие Туниса в XVIII в. уже в большей степени опиралось на сельскохозяйственное производство и торговлю, нежели на доходы от пиратского промысла. Процветание внешней торговли в начале XVIII столетия побудило Хусейна ввести государственную монополию на вывоз товаров и заключить (безо всякого совета со Стамбулом) договоры о дружбе с Францией (1710, 1728), Англией (1716), Испанией (1720), Австрией (1725) и Голландией (1728). Однако корсарские вылазки подданных бея осложняли контакты с Европой: Франция дважды (в 1728 и 1731 г.) посылала свои корабли для бомбардировки тунисских портов.

Процветание и внутренняя безопасность Туниса, сложившиеся при Хусейне ибн Али, были серьезно поколеблены только в середине 30-х годов XVIII в., когда распри внутри хусейнидской семьи вылились в длительный мятеж Али, племянника Хусейна, не поделившего власть с его сыновьями. Эти события раскололи тунисские верхи на две враждующие лиги (соффа) — башийя (араб, сторонники паши), состоящей из сторонников нового бея, называвшего себя Али-паша, и хассинийя (араб, сторонники Хусейна), объединившей приверженцев незаконно свергнутого основателя династии. Сыновья Хусейна, возглавившие лигу хассинийя, при содействии алжирского дея свергли узурпатора в 1756 г. Утвердившись у власти при помощи алжирцев, Мухаммед-бей (1756–1759) и Али-бей (1759–1782) были вынуждены признать вассальную зависимость от Алжира.