Михаил Гаспаров - Занимательная Греция. Капитолийская волчица (сборник)

Третьим после Рима и Капуи городом Италии был Тарент. Ганнибал завладел им хитростью. В городе нашелся предатель по имени Филемон, страстный охотник. Несмотря на осаду, он с друзьями часто выходил по ночам на охоту. Сторожа его пропускали через дверь в городской стене, за что он оставлял им часть добычи. Однажды, возвращаясь с охоты, Филемон привел за собой карфагенский отряд. Сторожа, любовавшиеся убитым кабаном, были заколоты в спину, а утром город оказался во власти Ганнибала.

Уцелевшие остатки римского отряда заперлись в городской крепости. Но прошло три года, и римляне отбили Тарент, тоже с помощью предательства. Один из участков городской стены оборонял отряд италиков, примкнувших к Ганнибалу. У начальника отряда была любовница, у любовницы – брат, служивший в римском войске. Начались тайные переговоры, и скоро римляне оказались в городе. Началась жестокая резня; первыми погибли предатели-италики, чтобы никто не знал, что город взят не храбростью, а изменой.

Ганнибал сказал:

– Не иначе, у римлян есть свой Ганнибал: как мы захватили Тарент, так и потеряли.

Освободителем Тарента был старый Фабий Максим, начальником отряда, державшегося в городской крепости, был Максим Ливий. Ливий утверждал, что это ему обязано римское государство спасением Тарента. Фабий насмешливо заметил:

– Ты прав. Я бы никогда не взял города, если бы ты не потерял его.

Лучшим из римских военачальников, воевавших с Ганнибалом, был Марк Клавдий Марцелл, человек замечательной силы и храбрости. Еще до войны с Ганнибалом, сражаясь с галлами, он по-старинному вступил в единоборство с галльским великаном-вождем и одолел его. Таких победных единоборств полководца с полководцем в римской истории было только три: первым победителем был Ромул, вторым Корнелий Косс, воевавший с Вей ями, третьим Марцелл. Теперь Марцелл оказался первым, кто нанес после Канн поражение карфагенянам в небольшой битве. Ободренные римляне говорили, что Фабий Максим – это щит Рима, а Марк Марцелл – меч Рима. Ганнибал признавался:

– Фабия я боюсь как дядьку, Марцелла – как врага; первый не дает мне делать дурного, второй сам делает мне дурное.

Однажды солдаты Марцелла потерпели поражение. Марцелл собрал бежавших:

– Сегодня я видел много мертвых римлян и ни одного живого. Готовьтесь к бою назавтра, чтобы в Риме раньше услышали о победе, чем о поражении.

Узнав об этом, Ганнибал сказал:

– Марцелл-победитель не щадит других; Марцелл-побежденный – себя: там из смелости, здесь из стыда.

Ганнибал метался по Италии, со всех сторон теснимый римскими войсками. Когда он звал их на бой, они не принимали боя; когда он шел прочь, они преследовали его по пятам. В 211 году до н. э. он внезапно появился под самыми стенами Рима. Но и здесь он не добился большого сражения. Его лагерь был раскинут в поле, в миле от города. Римляне в насмешку объявили заочную продажу этого поля с торгов, и поле было куплено по обычной цене мирного времени. В ответ раздраженный Ганнибал объявил заочную распродажу лавок на римском форуме, но покупателей не нашлось. В победу над Римом никто уже не верил.

Ганнибала еще могли спасти подкрепления. Но из Карфагена подкреплений не было: Ганнибала любил карфагенский народ, но не любил карфагенский сенат, боявшийся его больше, чем римлян.

– Если он победитель, пусть сам себе поможет, – говорили сенаторы.

Из Испании подкреплений тоже не было: там Гасдрубал, брат Ганнибала, сам с трудом отбивался от наступающих римлян. Наконец Гасдрубал ускользнул от неприятеля, оставив Испанию в добычу римлянам, и спешно двинулся через Пиренеи и Альпы в Италию, на помощь брату. На пороге Италии, на реке Метнер, его встретили два войска двух консулов. Карфагеняне были разбиты. Голову Гасдрубала на копье перебросили в лагерь Ганнибала.

Прошло еще четыре года, и Ганнибал получил из Карфагена приказ вернуться в Африку: римляне уже были там и грозили Карфагену. Ганнибал вынужден был в 207 году до н. э. покинуть Италию, где воевал пятнадцать лет, не потерпев ни одного настоящего поражения.

– Не римское войско меня победило, а карфагенский сенат, – горько сказал он. – Ганнон не смог погубить наш род и теперь хочет похоронить его под развалинами Карфагена.

Рим сражался с Карфагеном на трех театрах военных действий. Первым была Италия, вторым – Испания, третьим была Сицилия. Здесь Сиракузы, до сих пор искусно лавировавшие между Римом и Карфагеном, наконец решительно примкнули к последнему. Римляне направили в Сицилию Марцелла. Он быстро разбил врага и осадил Сиракузы. Но осада неожиданно оказалась долгой и трудной.

В Сиракузах жил величайший математик древности Архимед. Что он сделал для развития математики, расскажут историки этой науки. Народ знал об этом мало и все-таки слагал об Архимеде легенды. О нем ходило больше анекдотов, чем о любом другом ученом древности.

Это он, говорят, так был поглощен своей наукой, что забывал есть, пить и мыться; когда он сидел перед очагом, то чертил круги и треугольники прутом по золе; когда был в бане – чертил пальцем на своем намазанном маслом теле.

Это он, говорят, однажды выскочил из ванны и голый побежал по улицам Сиракуз, крича: «Нашел! Нашел!» (по-гречески: «Эврика! Эврика!»). Дело было вот в чем. Сиракузский царь Гиерон получил от золотых дел мастера золотой венец и хотел проверить, не подмешал ли тот в золото более дешевого серебра. Нужно было сравнить объемы венца и куска чистого золота с тем же весом. Архимед, опускаясь в наполненную до краев ванну и видя, как переливается через край вытесняемая вода, вдруг понял, что именно так можно легко измерить объемы двух тел разной формы.

Это Архимед, говорят, построил для Гиерона машину с такой системой рычагов, что один, сидя в сторонке и поворачивая ручку, спустил на воду огромный корабль. Этот корабль был построен для Птолемея Египетского, и все жители Сиракуз, впрягшись вместе, не могли его сдвинуть с места. Гиерон был в восторге. Архимед скромно сказал:

– Дай мне только, где стать, и я тебе сдвину землю.

Когда к Сиракузам подступили римляне, Архимед построил для сограждан небывалые военные машины. Это были баллисты, метавшие камни на неслыханные расстояния; это были подъемные краны с крючьями, которые дотягивались до римских кораблей и топили их в гавани. В греческих мифах был сторукий гигант Бриарей. «Бриареем от геометрии» называл Архимеда Марцелл. А солдаты Марцелла в ужасе разбегались, когда над стеной осажденного города показывалась какая-нибудь веревка или бревно:

– Это Архимед выдумал новую машину на нашу погибель!

Наконец в 212 г. до н. э. Сиракузы пали. Началась резня и грабеж. Римский воин ворвался к Архимеду. Тот сидел в саду и чертил тростью по песку круги и треугольники. Он поднял голову и сказал солдату: