Коллектив авторов - Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе

…Все авторы книг о Клаусе Фуксе на разные лады обыгрывают этот эпизод в зале суда на Олд Бейли. Последовавшую затем неадекватную реакцию Клауса Фукса стараются объяснить «раздвоением сознания», «заторможенной психикой», «эмоциональной нищетой» и прочими хитромудрыми терминами, не понимая, какую бездну страдания и душевную бурю должен был пережить он, идя, образно говоря, на эшафот и узнав, что палач не понадобится.

Он действительно не знал, что между «государственной изменой» и «нарушением закона о защите секретов, составляющих государственную тайну», существует правовое различие, и действительно был уверен, что ему грозит смертная казнь. И вовсе не потому, что был «не от мира сего», а прежде всего потому, что никогда не соизмерял свои поступки, риск, на который шел, с тем наказанием, которое ему грозило. Он рисковал в Америке, где ФБР, несомненно, сделало бы все, чтобы посадить его на электрический стул. Разумеется, он, как и все, любил жизнь и не хотел умирать, но никогда за семь лет сотрудничества с советской разведкой не соизмерял свою смелость с уголовным кодексом. Все эти годы он был готов к тому, чтобы принять смерть от руки палача во имя тех идеалов, которым был верен всю свою жизнь… «Мягкость» британской Фемиды была вполне юридически обоснованной. В соответствии с английским уголовным законодательством «измена Родине», предусматривавшая высшую меру наказания, могла применяться лишь к субъектам, связанным с иностранным враждебным государством во время войны. Советский Союз в годы войны был союзником Великобритании в борьбе против нацистской Германии, и поэтому эта статья закона была к нему неприменима. Если бы он передавал военную информацию Германии, Италии или Японии, то он, вероятнее всего, был бы казнен. Вот почему он был осужден в соответствии с Законом о защите государственных секретов, максимальная мера наказания которого составляла 14 лет тюрьмы. Поспешность, с которой был проведен этот выигрышный внешне для Запада процесс, объяснялась нежеланием англичан раскрывать свои атомные секреты, которые бы неизбежно стали достоянием гласности в ходе перекрестных допросов и свидетельских показаний.

Новость об аресте и суде над Клаусом Фуксом с быстротой молнии облетела научный мир Англии и США. Реакция на эту ошеломительную новость была самой различной: от откровенного злорадства до понимающего сочувствия. В те бесконечно долгие двадцать с лишним дней, проведенных им в лондонской тюрьме Брикстон в ожидании суда, его дважды посетили Скиннеры, Рудольф Пайерлс и его неумолимая Немезида — Генри Арнольд. Впечатление от этих посещений и писем от них было самое тягостное. Сейчас, читая воспоминания этих лиц (некоторых из них уже нет в живых), нельзя отделаться от мысли, что все они, невольно или сознательно, помогали МИ-5 в ее усилиях склонить Клауса Фукса к полному признанию, то есть назвать всех советских представителей, с кем он был связан. Из близких друзей один Эдвард Корсон прислал телеграмму прямо в тюрьму, в которой утверждал, что не верит в его виновность, и предлагал себя в качестве свидетеля защиты (ФБР ему припомнит эту телеграмму и дружбу с Фуксом).

…6 марта 1950 года агентство ТАСС опубликовало заявление следующего содержания:

«Агентство Рейтер опубликовало сообщение о состоявшемся на днях в Лондоне судебном процессе над английским ученым-физиком Фуксом, который был приговорен за нарушение государственной тайны к 14 годам тюремного заключения. Выступивший на этом процессе в качестве обвинителя генеральный прокурор Великобритании Шоу-кросс заявил, что будто бы Фукс передавал атомные секреты «агентам Советского правительства».

ТАСС уполномочен сообщить, что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие «агенты» Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

…Возникает вопрос: если Клаус Фукс был таким замечательным человеком и так много сделал для безопасности нашей родины, то почему тогда Советский Союз устами ТАСС так легко отказался от него? Ответ: время было такое.

Сейчас, с высоты сорока пяти послевоенных лет, когда на дворе гласность и плюрализм мнений, это объяснение может показаться слишком банальным и обтекаемым, но оно действительно было таким, и никаким другим. Чтобы действительно понять, что происходило со всеми нами тогда, нужно вернуться в ту эпоху, какими мы были тогда, с нашими мыслями, взглядами, жизненными установками, что, увы, невозможно. Время незримо управляло нашими делами и мыслями, и каждый был его частью.

Разведка считалась войной за линией фронта, а все ее сотрудники солдатами, переодетыми в гражданскую форму и связанными присягой и клятвой. Если разведчик, попав в руки контрразведки противника, признавался в принадлежности к советской разведке, он автоматически становился предателем со всеми вытекающими отсюда последствиями. И не важно, был ли его провал вызван предательством, или он сам не выдержал методов допроса. Любые человеческие слабости, любые оправдывавшие разведчика обстоятельства не признавались. Люди были винтиками, и если винтик выходил из строя, его без сожаления заменяли на новый. Имя Рихарда Зорге, например, долгое время было предано забвению, в первую очередь, именно потому, что он сознался японцам в том, что он советский разведчик.

Были еще и другие субъективные факторы. Советскую разведку и советскую атомную программу «курировал» один и тот же человек — Берия. Нет необходимости рассказывать, какую атмосферу подозрительности, недоверия и жестокости нес с собой этот человек, — написано об этом уже достаточно. После того как первые тассовские сводки с фрагментами признания Клауса Фукса легли к нему на стол, его вывод был однозначен — предатель. Протестовать, сомневаться в его «мудрости» в ту пору было не просто неразумно, а смертельно опасно. Здесь нельзя не учитывать того, что разнузданная кампания клеветы по втаптыванию в грязь имени Клауса Фукса находила внимательных слушателей не только на Западе, но и в сталинском руководстве, видевшем в каждом потенциального предателя. Ну а вскоре ФБР инсценировало на «показаниях» Клауса Фукса пресловутый «процесс века», после чего имя славного разведчика-интернационалиста на долгие годы было предано забвению в нашей стране. Сказанное вовсе не означает, что советская разведка была равнодушной к судьбе своих помощников — как раз наоборот. Ни Берии, ни разного рода абакумовым и рюминым не удалось вытравить изначальный высокий нравственный заряд в душах тех, кто посвятил себя этой тяжелой, увлекательной и благородной профессии. Для советских разведчиков безопасность тех, кто самоотверженно и бескорыстно помогал советской разведке, всегда была на первом плане. Достаточно вспомнить, сколько сил средств, изобретательности, настойчивости, хитроумия было проявлено, чтобы вызволить знаменитую английскую «четверку»: Филби, Маклина, Бёрджесса и Блейка. Заботясь о спасении своих попавших в беду помощников, советская разведка деньги не считала и делала для этого все возможное и невозможное.