Владимир Устюжанинов - В те годы в Нарымском крае

- Выходи, - послышалась команда старшего из охраны. Неяркий солнечный свет заставлял сжимать веки выходящих из трюма людей с нехитрыми пожитками, многие женщины держали на руках маленьких детей, дети постарше судорожно цеплялись за материнские одежды, испуганно глядя на мордастые лица вооруженных охранников. Свежий воздух пьянил людей, бледных от духоты и долгого сидения в битком набитом взрослыми и детьми тесном трюмном пространстве. Сергей сошёл на остров в числе первых, держа на руках Настю и свёрток с родившейся ночью дочерью. На противоположной стороне виднелось большое сибирское село, где на крутом берегу стояли его обитатели, видимо, пытавшиеся понять: какая злая судьба привела на необитаемый остров такую массу народа. Рядом разгружалась такая же баржа. Нетерпеливые охранники торопили ослабевших людей, пытаясь окончить выгрузку до наступления темноты. Высокий, затянутый ремнями военный со шпалой в петлицах, которого охранники называли товарищем комендантом, стоял в рубке буксира, наблюдая за багровым закатом солнца, нервно крутя в пальцах маленькую изогнутую трубку для табака, выполненную в виде головы Мефистофеля. Над шкиперскими каютами барж блестели в солнечных лучах заботливо смазанные пулемёты. Сергей, усадив Настю с дочерью на кучу собранного плавника и хвороста, разжёг костёр и поставил кипятить воду. Настя, ослабевшая после родов, пыталась накормить ребёнка грудью, но грудь была пуста, и красное лицо дочери морщинилось в резком голодном крике. Пришлось вновь идти к Аннушке, кормившей трёхмесячного толстощёкого сынишку. Аннушка, не стесняясь присутствия постороннего мужчины, освободила полную белую грудь и провела набухшим соском по губам дочери. Дочка подхватила его и, захлёбываясь от прихлынувшего молока, принялась жадно сосать, причмокивая и упираясь в грудь маленькими кулачками. - Иди, помоги жене, - сказала Аннушка, заметив, как отец любуется своей дочерью, - я сама принесу её к вам, когда накормлю до отвала. Сергей вернулся к костру, кипящая вода парила над котелком. Настя, ослабевшая от трудно проходивших родов в тесном трюме, дремала, прижавшись закутанной в платок головой к куче хвороста. Голос коменданта, усиленный рупором, заставил её вздрогнуть и приподняться. - Граждане, - слышался голос, шедший откуда-то сверху, - вам всем придётся провести ночь здесь. Буксир отойдёт к селу на мелкий ремонт. Лица, попытающиеся покинуть остров, будут сурово наказаны. Опять, взрывая тишину, застучал двигатель буксира, и пустые баржи, легко покачиваясь на речной волне, повинуясь буксиру, тронулись в сторону села, где на берегу по-прежнему темнелись фигурки жителей. Глядя на их напряжённые, молчаливые лица, пытаясь предупредить поток лишних вопросов, вышедший на берег военный в форме среднего комсостава пояснил, что на остров высажены враги трудового народа - троцкисты из крестьян, отказавшиеся вступать в колхозы. И жители села за оказание им помощи будут привлекаться к уголовной ответственности. В это время сошедшие с буксира охранники устанавливали на берегу снятые с барж пулемёты как неоспоримое доказательство слов, высказанных их командиром. На острове продолжалась налаживаться обычная жизнь: дети, увидевшие, что вся охрана покинула остров, весело бегали друг за другом или подносили плавник к семейным кострам. Поднявшийся к вечеру резкий сырой ветер обещал холодную ночь.. Подойдя к берегу, Сергей заметил, что место, где упирались сходни, спущенные с барж, скрылось под водой, а несущийся вздувшийся поток тёмной воды не сулил ничего хорошего. Укрыв спящую жену с дочерью, поправив пылавший в костре плавник, Сергей решил осмотреть весь остров. К нему присоединились несколько знакомых мужчин, также отметивших, что площадь острова после выгрузки людей заметно сократилась и там, где недавно собирали плавник, гуляли холодные речные волны. Предчувствие, что может случиться что-то очень плохое, овладело стоящими, породило беспокойные мысли за судьбу женщин и детей. Постояв, выкурив самокрутки из последнего оставшегося в кисетах табака, мужчины приняли решение перевести женщин и детей на самое высокое место острова. Остальным разъяснили степень возможной опасности, наказав быть готовыми ко всему даже и самому худшему исходу если уровень воды поднимется до критического, самым сильным попытаться вплавь добраться до селения за помощью. Всё население острова пришло в движение, дети, разделяя со взрослыми степень надвигающейся опасности, сразу повзрослели, молча помогая родителям в переноске вещей и дров для костра. Подростки приняли на себя добровольную обязанность следить за нарастающим подъёмом воды. Однако вскоре вода уже плескалась у ног большинства мужчин, освободивших место для женщин, стариков и детей. Среди сгрудившейся на небольшом пятачке сухой земли, объятой страхом толпы Сергей с трудом разыскал Настю. Она стояла рядом с Аннушкой, держа на руках дочь, закутанную в тёплую материнскую шаль, ту, что при погрузке на баржу пытался сорвать со вздувшегося живота женщины охранник. Ветер крепчал, по небу низко неслись подсвеченные яркой луной рваные облака, люди поёживались на ветру, ещё надеясь на спасение. А затем тишину ночи и вой ветра разорвал страшный крик женщин и детей: "По-мо-ги-те, лю-ди!" Этот крик оглушал обречённых и плыл, покачиваясь на волнах, до крутого обского берега, взывая о помощи к людям, давно понявшим, на какую страшную в мире казнь обрекли выброшенных на остров русских людей палачи из карательных отрядов партии большевиков, именовавшиеся гордо чекистами. Крик проникал через толстые бревенчатые стены домов, вибрировал стенками подслеповатых окон, заставлял сжиматься сердца русских людей, с испокон веков приходящих на помощь попавшим в беду, порою ценой своей жизни. Два пулемета, направленные на лежащие на берегу рыбацкие лодки, перечеркнули бы любую попытку оказания помощи обречённым на смерть. Сергей с мужем Аннушки, уже не надеясь на помощь из села, принимает решение переплыть реку. - Настя, береги дочку, я спасу вас, я обязательно доплыву до села, не может быть, чтобы там не осталось ни одного человека, способного прийти на помощь. - Михаил, - обратился он к товарищу, прижавшему к своей груди жену и сына, - кто-то из нас должен обязательно доплыть до селения, иначе наши семьи обречены... Холодная вода обожгла всё тело, вслед за ними в воду бросились ещё несколько мужчин, также принявших решение плыть за помощью. В качестве ориентира были выбраны темнеющая вдали узкая полоска берега и доносившийся из села лай собак. Михаил, сильно оттолкнувшись, когда ноги перестали доставать дно, плыл несколько впереди, его голова виднелась на поверхности воды как рыбацкий буй.Читать дальше