Джеффри Хоскинг - История Советского Союза. 1917-1991

Уже 25 октября Ленин счел возможным выпустить прокламацию, объявляющую, что власть перешла в руки советов. Однако, что важно, в качестве новой власти он указал не Съезд советов и даже не Петроградский совет, а скорее ВРК, «который встал во главе пролетариата и Петроградского гарнизона”. Тем самым он намеренно приписал власть органу, в котором большевики обладали наибольшим весом. Когда этим же вечером собрался Съезд советов, многочисленная и влиятельная группа меньшевиков и социалистов-революционеров, включая большинство членов Исполнительного комитета первого Всероссийского съезда советов (состоявшегося в июне), осудила этот шаг как узурпацию власти и покинула собрание, чтобы сформировать Комитет общественного спасения и попытаться организовать сопротивление единоличному правлению большевиков. Из меньшевиков остались лишь немногие, в то время как гораздо более представительная группа социалистов-революционеров, поступившая так же, объявила о создании левой партии социалистов-революционеров, что завершило и узаконило разрыв, фактически существовавший уже в течение нескольких месяцев.

После того как власть оказалась в руках советов, следовало ожидать, что осуществлять ее будет Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), который был избран съездом, чтобы заниматься текущими делами в перерывах между собраниями и представлять власть в движении советов. В него, конечно же, входили представители разных социалистических партий. Ленин, однако, объявил, что высшим органом нового правительства рабочих и крестьян становится Совет народных комиссаров (Совнарком), своего рода совет министров, который составят исключительно большевики. Впрочем, левых социалистов-революционеров также пригласили в нем участвовать, но те отказались, поскольку считали, что должны быть представлены и другие социалистические партии.

В результате совместных действий Ленина и Центрального Комитета большевики захватили власть под предлогом защиты советов от Временного правительства, намеревавшегося их закрыть. Именно этим руководствовалось большинство участников захвата власти, и многие из них ожидали в итоге образования коалиционного социалистического правительства на базе советов.

И действительно, была все же сделана попытка создать именно такое правительство при поддержке союза железнодорожных рабочих Викжель, который приветствовал ликвидацию Временного правительства, но осуждал единоличный захват власти большевиками. Викжель призвал представителей основных партий и политических организаций стремиться к достижению согласия в вопросе об образовании социалистической коалиции. Свой призыв Викжель подкрепил угрозой забастовки на железной дороге. Несмотря на возражения Ленина, некоторые большевистские лидеры приняли участие в этих переговорах и, в частности, обсуждали политические последствия вывода Ленина и Троцкого из состава правительства. Они были обеспокоены тем, что для применяемых их правительством мер характерны нетерпимость и деспотизм, например, запрещение выпуска несоциалистических газет. 4 ноября пятеро из них: Зиновьев, Каменев, Рыков, Ногин и Милютин — вышли из состава Центрального Комитета партии, заявив: “…мы не можем нести ответственность за гибельную политику Центрального Комитета, которая проводится против воли подавляющего большинства рабочих и солдат”. Другие большевики выходили из состава Совнаркома, предостерегая, что “существует только один способ удержать власть в руках чисто большевистского правительства: политический террор”.

Однако эта фронда в высших партийных слоях скоро рассеялась. Переговоры Викжеля ни к чему не привели — отчасти из-за обструкции, которую им устроил Ленин, отчасти же из-за того, что социалисты-революционеры и меньшевики не хотели продолжать обсуждение чего бы то ни было с партией, подавляющей свободу печати. Первые отколовшиеся члены Центрального Комитета, неожиданно оказавшись в изоляции, вымолили себе позволение вернуться путем отречения от своего собственного мнения. Зиновьев комментировал это так: “Мы скорее предпочтем ошибиться вместе с миллионами рабочих и солдат и умереть вместе с ними, нежели отойти от событий в этот решающий исторический момент”. Это был лишь первый из множества случаев, когда сомневающиеся большевики подавляли свои личные колебания перед лицом того простого факта, что их партия находится у власти, и из-за своей убежденности, что это — единственное, что действительно имеет значение. Как сказал об этом Леонард Шапиро: “Самая главная слабость оппозиции заключалась в том, что, так долго поддерживая политику восстания и не предвидя при этом всех ее следствий, они чувствовали, что им уже слишком поздно уходить в сторону”. Это не совсем справедливо по отношению к Зиновьеву и Каменеву, публично высказавшим свои сомнения перед восстанием, но верно отражает основные затруднения всех несогласных с Лениным большевиков.

Во время этих событий Викжель оказался неспособен мобилизовать железнодорожных рабочих на приведение в исполнение угрозы забастовки. Со своей стороны, Ленин решил как-то расширить и укрепить основание своего режима, приняв левых социалистов-революционеров в Совнарком. Они пробыли там всего три месяца, прежде чем ушли в отставку после подписания Брест-Литовского договора.

В провинциях, как и Петрограде, власть также перешла к большевикам вследствие той или иной формы захвата власти советами. Противниками их были либо малочисленные и плохо вооруженные силы прежних местных царских органов власти — земств и муниципалитетов, либо Комитеты народной безопасности по петроградской модели. Там, где большевики имели большинство в местных советах, они брали власть мирно, а для подавления противников использовали свое численное преимущество в местных ревкомах (эквивалентах ВРК). Там, где они не преобладали, большевики формировали совет только из рабочих или же непосредственно призывали Красную гвардию либо сочувствующие гарнизонные части для формирования ревкома и захвата власти. Одно из жесточайших сражений произошло в Москве, где ревком не был сформирован советом до совершения петроградского переворота, а затем советским войскам понадобилась еще неделя применения артиллерийского огня для победы над Комитетом народной безопасности.

Единственными местами, где большевистские методы успешно применялись против них же самих, были в основном национальные области, в которых могла быть обеспечена поддержка политике, направленной против “русских” или “москвичей”. Выдающимся примером был Киев, где украинские националисты умудрились затопить местный съезд советов.