Т. Горяева - Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Несколько иной характер приняла деятельность идеологической комиссии ЦК, образованной решением Президиума ЦК от 3 ноября 1962 г. Из ее ведения были изъяты международные вопросы и вопросы спорта, «наблюдение» за работой конкретных учреждений, но были добавлены вопросы управления и контроля над народным образованием (общим и специальным). Но, пожалуй, самым ее существенным отличием являлось изменение статуса: она не принимала никаких постановлений, а только обсуждала проекты, выносила предложения и готовила проекты постановлений для их утверждения на Секретариате и Президиуме Ц.К. Существенные перемены произошли и в составе, что также свидетельствовало о снижении статуса комиссии. Первым ее председателем был назначен секретарь ЦК, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам Л.Ф. Ильичев. В 1965 г. его сменил П.Н. Демичев — секретарь ЦК, кандидат в члены Президиума (Политбюро) Ц.К. В первый состав комиссии вошли заведующие отделами ЦК, руководители ведомств, главные редактора газет (В.И. Снастин, А.В. Романов, А.Г. Егоров, В.А. Кириллин, Д.А. Поликарпов, В.А. Степаков, П.А. Сатюков, А.И. Аджубей, В.П. Степанов, С.П. Павлов). В дальнейшем в персональный состав комиссии вносились изменения, а сама она была упразднена постановлением Политбюро в мае 1966 г. {730}

В центре внимания идеологических комиссий был прежде всего основной вопрос, от которого во многом зависел не только фасад, но и фундамент государства: должна ли культура служить «высоким партийным идеалам», другими словами, быть на службе партии, или же перед ней стоит задача объективного и бесстрастного поиска истины, любым путем добыть и открыть правду народу. Культурно-политические события 1953–1957 гг. и 1958–1964 гг., значительные сдвиги в общественном дознании указывали на то, что, наряду с поляризацией между «верхами» и «низами», на высших этажах власти также не было единства в непринципиальных идеологических подходах. Это давало, в пределах образующихся противоречий, определенную свободу действий в принятии конкретных практических решений по вопросам культуры. Отсюда и превратные представления, что по отдельным фактам можно судить об этом времени как о времени «оттепели». На деле же это означало лишь то, что шел поиск, во-первых, новых форм управления и контроля, ослабленных в 1956–1957-х гг., а, во-вторых, идеологической платформы, которая концентрировалась вокруг вышеназванного главного вопроса: о целях и задачах культуры. Именно на заседаниях идеологической комиссии речь шла о том, что является «полезным» или «вредным» для страны «в условиях культурной и политической открытости вредным влияниям буржуазной среды». Образовавшийся разрыв между привычными мерами охранительства, запретами, окриками и очернительными кампаниями и реальной культурно-политической ситуацией, динамичное развитие которой невозможно было предсказать и отрегулировать старыми методами, свидетельствовал о явном кризисе системы. Затянувшийся диалог между консерваторами и либералами закончился победой приверженцев догматических подходов, что было закреплено на июньском пленуме 1963 г.

В качестве инструмента, который мог позволить выйти из кризиса, снова рассматривались резервные возможности репрессивных органов, усиление роли и расширение функций которых произошли в соответствии с постановлением Президиума ЦК КПСС и СМ СССР № 134–46 от 5 февраля 1960 г. «О внесении изменений в структуру КГБ при СМ СССР и его органов на местах и сокращении штатной численности». По новому штатному расписанию идеологией занималось 2-е Главное управление (контрразведка). Это продолжалось до 1967 г., когда в связи с изменениями в политической системе руководства страной «борьба с идеологической диверсией» была вновь выделена в специальное 5-е управление, так хорошо известное в среде советской интеллигенции {731} . Можно с уверенностью сказать, что именно в этот период КГБ совместно с соответствующими отделами и комиссией ЦК осуществляли политическую цензуру, разворачивали борьбу против отдельных направлений в литературе и искусстве и представляющих их писателей, художников и др. О конкретных «оперативных» действиях и разработках свидетельствуют многочисленные репрессии, известную роль в которых играл Главлит. Одновременно Главлит информировал и сигнализировал ЦК и КГБ обо всех случаях нарушения их распоряжений или антисоветских выступлений, ставших известными цензуре из своих источников. Таким образом замыкалась эта треугольная фигура управления обществом.

Так, 6 июля 1960 г. КГБ информировал ЦК об антисоветской деятельности в Москве и Ленинграде, где «существовали группы лиц, увлекающихся абстрактной живописью и так называемым левым направлением в поэзии, в кругу которых высказываются пессимистические и антисоветские настроения». Сообщалось, что «некоторые из них установили связь с представителями капиталистических стран и пытаются использовать ее во враждебных Советскому Союзу целях». Вот только несколько характеристик, которые давались в этой связи: «Гинзбург А. А., 1936 года рождения, еврей, беспартийный, со средним образованием, без определенных занятий, автор идеологически вредных, упадочных стихотворений. Среди своего окружения ведет антисоветские разговоры, стремится часть имеющихся у него стихотворений, а также картин так называемых левых художников передать за границу, усиленно ищет знакомства с иностранцами, занимается жульничеством и подделкой документов, под его руководством выпускается печатаемый на машинке нелегальный журнал “Синтаксис”, в котором помещаются идеологически вредные и антисоветские произведения. Некоторые близкие Гинзбурга высказывают изменнические настроения, возводят клевету на советский строй и руководителей партии и Советского правительства.

Успенский (литературный псевдоним Косицкий) К. В., 1915 г. рождения, член Союза писателей СССР, проживает в Ленинграде, за антипартийные высказывания в 1944 г. исключен из КПСС. Среди своего окружения систематически ведет злобные антисоветские разговоры, клевещет на политический строй в СССР, поддерживает преступные связи с иностранцами, по его выражениям, “…Советская власть поедает сама себя, она обречена на гибель… вы живете в полицейском государстве.., социализм построен руками заключенных.., Америка оказывает сдерживающее действие на наших фашистов.., советский режим опрокинул нас в допугачевские времена…” Враждебные взгляды Успенский навязывает собеседникам, склоняет их на свою сторону, у себя на квартире хранит антисоветскую литературу, полученную им из-за кордона. В ходе проверок материалов на Гинзбурга и Успенского установлено, что они поддерживали между собой связь на почве неприязни к советскому строю. В целях пресечения враждебной деятельности Успенского и Гинзбурга имеется в виду провести следствие и привлечь их к уголовной ответственности. В отношении остальных участников этих групп намечается провести профилактические мероприятия с привлечением широкой общественности из числа писателей, художников и другой интеллигенции, придав широкой гласности имеющиеся материалы на этих лиц» {732} .