Т. Горяева - Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Важными, на наш взгляд, являются итоги проведенного источниковедческого анализа специфических документов цензуры. С помощью результатов данного анализа можно восстановить первоначальный вид текста, изобразительного и звукового ряда, монтажа и иных вербальных и структурных принадлежностей авторской воли. С другой стороны, методы текстологии (сопоставление вариантов, образовавшихся в результате творческого процесса, идеологической редактуры и цензуры) помогают определить намерения автора и скрытые механизмы цензуры и самоцензуры. Использование этой методики в специальных исследованиях сделает их более предметными и эффективными.

Важнейшим исследовательским результатом является представленная периодизация истории политической цензуры, которая имеет не только познавательное теоретическое, но и конкретно-практическое значение. Ее основу составила ключевая функция политической цензуры как важнейшей составляющей советской государственности, в развитии которой выделяются два основных периода: период становления и утверждения и период стагнации и распада. Такое развитие диктовалось общими закономерностями и внутренними противоречиями генезиса и эволюции государственной и политической системы, общественной и культурной жизни, а также особенностями динамики существования и функционирования цензурных органов. Исходя из этого, наша периодизация представляет собой синтез всех подходов в сочетании с локальными хронологическими схемами, в ее рамках выделяются две основные исторические вехи развития системы политической цензуры: с 1917 по 1930-е гг. и с 1940-х по 1991 г.

Основным результатом исследования является воссоздание истории складывания и функционирования системы советской политической цензуры за весь период ее существования. Несмотря на определенные институциональные и содержательные модификации, этот феномен в качестве действенного инструмента воздействия на общество просуществовал вплоть до изменения политической системы в 1990-х гг. Характерной чертой исследуемого процесса является поступательное и агрессивно выраженное развитие системы политической цензуры на этапе становления и укрепления тоталитарной власти. Именно в этот период сформировались основные виды, формы и методы политической цензуры, определились зоны подцензурного контроля и внутренний регламент взаимодействия всех сторон и участников информационно-пропагандистского процесса. В дальнейшем функционирование системы происходило в устоявшемся режиме. Новые элементы в ее деятельности появились в период стагнации и кризиса политической власти, однако они не влияли на соотношение власти и общества, идеологии и культуры, которое определялось общими тенденциями соответствующего исторического периода.

Построенная в результате системного анализа и институционального подхода модель политической цензуры позволяет проводить сравнительные исследования и рассматривать этот феномен в других государственных и временных системах. Полученные знания о закономерностях возникновения и функционирования различных механизмов политической цензуры позволяют также отделить общие признаки системы от их специфических проявлений. Наилучшим образом это можно продемонстрировать на примере современных политических процессов в России, развивающихся вокруг формирования общественного мнения, обеспечения свободы слова как важнейшего фактора политического регулирования, представляющими реальный исторический опыт для прогнозирования и решения конкретных задач.

Ликвидация государственного института цензуры вовсе не означает конец политической цензуры. Авторитарный характер новой власти, борьба элит и номенклатуры за достижение политического преимущества вызывали к жизни новые формы цензуры, которые, в свою очередь, нуждались в воссоздании прежних по сути, хотя и видоизмененных структур, призванных выполнять соответствующий социально-политический заказ.

Модель политической цензуры применима и к ситуации, в которой находятся западные масс-медиа. Компаративный анализ условий и форм воздействия на информационный процесс показывает наличие сходных проявлений в западной журналистике. Между тем характерно, что некоторые американские политологи в первые годы перестройки отрицали существование такой же системы на Западе. Привычные стереотипы «холодной войны» о тотальном различии двух систем (одна — добрая, другая — злая; одна — лживая, другая — правдивая и пр.) не давали возможности убедиться в том, что любая политическая система использует журналистов и органы информации в своих интересах. Этот же стереотип мешал разглядеть то, что, несмотря на очевидные изменения в российской системе «власть — пресса», отличий ее от советской модели гораздо меньше, чем первоначально казалось: генетическая привычка советской журналистики обслуживать интересы государства привела только к смене знаков и символов, а не к сущностному пересмотру принципов профессиональной этики журналистов и их роли в удовлетворении информационных потребностей общества. Не только системные особенности современного характера власти, но и нежелание журналистов признать свою зависимость не позволят в ближайшее время превратить информацию из приевшегося всем «мощного идеологического орудия» в подлинный товар на рынке масс-медиа.

Все это является подтверждением правильности нашей концепции о роли и месте политической цензуры в социально-политическом устройстве государства. Известный публицист А. Ваксберг охарактеризовал эту ситуацию следующим образом: «Гласность, вроде бы перешедшая в свободу слова, вскоре обнаружила иллюзорность надежд на то, что новая власть осознала насущную необходимость для всего общества не продекларировать, а реально предоставить каждому литератору, каждому журналисту возможность свободного общения с читателем. Меняются способы давления, меняются формы цензуры, меняются методы воздействия на писателя и виды репрессий против неугодных, но остается незыблемой суть: свобода слова нужна только рвущимся к власти и решительно не нужна тем, кто до нее дорвался» {836} .

АЕ — Археографический ежегодник

Акцентр — Академический центр

АПО, или Агитпроп — Отдел агитации и пропаганды ЦК РКП(б)

АПП — Ассоциация пролетарских писателей

АППО — Отдел по агитации и пропаганде и печати ЦК ВКП(б)

АРКК — Ассоциация работников революционной культуры

АХГ — Ассоциация художников-графиков при Доме печати

АХР — Ассоциация художников революции

АХРР — Ассоциация художников революционной России