Т. Горяева - Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Накануне этих событий, в начале лета 1927 г., была предпринята последняя попытка отстоять идеологическую самостоятельность, заручившись прямым руководством ЦК ВКП(б). Ответственный редактор из ЦК должен был нести персональную ответственность за содержание и политическую направленность радиопередач. Но эта попытка потерпела поражение. Предложения А. Садовского о независимости радиогазет и самостоятельности редакционного аппарата были решительно отклонены на заседании Радиокомиссии Агитпропа ЦК 24 июня 1927 г. {605} Резко критическая оценка парторганами в целом положения в «Радиопередаче» предопределила неизбежность перемен и подтолкнула руководителей акционерного общества к решительным действиям опережающего характера.

К октябрю 1927 г. в недрах «Радиопередачи» была разработана программа реорганизации всего радиодела в стране. Она предусматривала: 1) выделение радиодела в самостоятельный орган, не подчиненный никакому ведомству; 2) финансовую самостоятельность за счет получения целевого сбора и доходов от продажи радиоаппаратуры; 3) концентрацию радиотехнических средств в руках широковещательных организаций в целях обеспечения интересов радиовещания {606} .

План, разработанный в «Радиопередаче», содержал важнейшую идею о создании единого межнационального информационного пространства на территории всей страны с развитой местной радиовещательной структурой, учитывающей национальные особенности республик, краев и областей. План предусматривал создание государственного Радиоагентства при СНК СССР во главе с Советом, состоящим из представителей всех союзных республик, ВЦСПС, ВСНХ и др. Этот план был, по существу, альтернативой, дающей возможность сохранения относительно демократических условий для получения и распространения информации средствами радио. Однако эта альтернатива наряду с другими была жестоко подавлена. Радио железной рукой было превращено в одно из мощных средств идеологической обработки масс. Его задача должна была состоять в том, «чтобы, всемерно пропагандировать успехи в строительстве коммунизма, показывать жизнь советского общества в ее непрестанном движении вперед, освещать ход социалистического соревнования за выполнение и перевыполнение государственных планов хозяйственного и культурного строительства, распространять опыт новаторов промышленности и сельского хозяйства» {607} . Определяющую роль в провале предложенного плана сыграло то обстоятельство, что в процессе огосударствления радио вся техническая база (приемно-передающие радиостанции) была передана из радиовещательных организаций в Наркомпочтель. Этот аспект требует специального разъяснения, поскольку ранее никогда не рассматривался в контексте истории управления СМИ.

Испытывая на себе усиление идеологического давления, радио между тем до последнего сохраняло свою независимость от власти за счет технических особенностей распространения информации — звучащего слова. «…Наша печать должна, во-первых, возможно более правильно информировать о положении вещей. Мы, разумеется, не можем рассказывать «всем, всем, всем» о некоторых вещах, не можем потому, что это принесет вред пролетариату», — высказывал Н.И. Бухарин официальную точку зрения на допустимую степень гласности. Тем не менее для переходного периода характерны были даже демагогические рассуждения о «необходимости вовремя информировать массы о существующих трудностях и недостатках», «о роли рабселькоровского движения в осуществлении связи с массами» [76]. Если слово печатное было полностью подконтрольно, то слово звучащее нет-нет да и доносило до слушателей реалии и подлинную атмосферу жизни тех лет. Несмотря на все попытки исключить непредвиденные ситуации в «живом» эфире, у приглашенных к микрофону имелась возможность высказать свою точку зрения. Отключение трансляции и политика в отношении использования радиоэфира входили в прерогативу радиовещательных организаций. Вот почему намеченная реформа радиовещания включала не только преобразование собственности из акционерной в государственную (этим и объясняется промежуточный «ведомственный» вариант передачи всего управления радио в Наркомпочтель), но и отторжение от радиовещательных организаций их технических средств — радиостанций — для возможности манипуляции и в, крайних случаях, отключения микрофонов.

Руководство «Радиопередачи» полностью сознавало, что, утратив свою власть над «кнопкой», оно попадает в полную зависимость от государства — идеологическую, финансовую и техническую, превратясь по сути в придаток Агитпропа ЦК, не имеющий перспектив творческого и политического развития. Указывая на «организационные недостатки в технической базе радиовещания», «Радиопередача» в своих «Тезисах о технических средствах радиовещания» отмечала несогласованность технических и строительных планов Наркомпочтеля, его стремление обособить техническую базу от радиовещания, в особенности недопустимые попытки оторвать эфирные студии и трансляционные узлы от радиовещания, и пр. Основная установка «Радиопередачи» по этому вопросу была следующая: «Не радиовещание применительно к технике, а техника применительно к радиовещанию, его задачам и нуждам; техника — целиком в руках и в полном распоряжении радиовещательных организаций, которые кровно, непосредственно и более чем кто-либо другой заинтересованы в своей технической базе, в ее усовершенствовании и полной пригонке к радиовещанию. Единство техники и радиовещания, а не разрыв. Радиостанции, трансляционные узлы, линии и студии — для радиовещательных организаций то же, что собственные типографии для газетных издательств, — они им позарез необходимы, им принадлежат, на их целиком средства (даваемые государством) и по их планам строятся и им целиком подчинены. В соответствии с этим является вредным и утопичным стремление Наркомпочтеля… забрать себе все радиовещательные станции от радиовещательных организаций и от республиканских, краевых и прочих исполкомов и других организаций» {608} .

Окончательный этап борьбы за радиоэфир между государством и «Радиопередачей» проходил уже в условиях финансового бойкота радиовещания, организованного с помощью заинтересованных ведомств, и прежде всего Наркомпочтеля {609} . Если еще в начале 1927 г. Н.И. Бухарин, обеспокоенный материальным положением «Радиопередачи», говорил о том, что радио бьется в тисках чудовищных бесстыдно высоких цен на радиоаппаратуру, то в последнем квартале 1927 г. финансирование радиовещательных органов было полностью прекращено. Одновременно усиленно распространялись слухи о якобы несметных денежных средствах, получаемых радио от целевого сбора и абонентной платы, и говорилось о том, что предполагается их немедленное снижение вплоть до полной ликвидации. Общественное мнение было подготовлено.