Э Виленский - Шестнадцать дней на полюсе

Плохая погода задержала экспедицию в Нарьян-Маре, в центре ненецкого национального округа, тринадцать дней. Лишь 12 апреля самолеты улетели на Новую Землю, в пролив Маточкин Шар. В составе экспедиции летел и я.

Недалеко от Карского моря находится зимовочная станция Матшар, прозванная так по имени пролива - Маточкин Шар.

Это уже настоящая Арктика.

Последнюю часть пути к Матшару мы летели над Новой Землей. Внизу расстилались изумительно красивые горные пейзажи. Еще вчера здесь бушевал двенадцатибальный шторм. Ураганный ветер зализал ледовый покров, очистил его от мягкого снега. Холмистая страна блестела на солнце, отражая его яркие лучи. Казалось, что под самолетами проплывали не суровые новоземельские хребты и ледники, а огромный макет полярного острова, отлитый из стеарина искусным скульптором.

Вскоре мы прилетели к проливу Маточкин Шар. Здесь природа подготовила нам такой аэродром, какой вряд ли мог бы создать человек. Абсолютно ровный лед, покрытый жестким снежным настом, оказался очень хорошей посадочной площадкой. Самолеты мягко сели и подрулили к берегу.

Здесь нас ждали все обитатели Матшара. Не вышла лишь навстречу самая юная обитательница станции-Таня, родившаяся здесь же, на зимовке, двадцать три дня назад.

Самолеты быстро привязали ко льду. Крепкие пушистые лайки, радостно повизгивая, мчали к аэродрому нарты (сани), нагруженные бочками с бензином. Некоторые из нас начали перекачивать бензин в самолеты. Другие отправились в главное здание станции. Здесь для нас были приготовлены комнаты. Слушая радио, читая при свете электрических ламп, беседуя по телефону с радиорубкой, мы забывали о том, что находимся не в городской обстановке, а на 73-м градусе северной широты, на далекой полярной станции.

Начальник станции Шоломов с гордостью угощал нас свежим молоком, холодным поросенком, свежей говядиной. Всю зиму матшарцы ели свежее мясо, масло, творог, сметану. Во время нашего пребывания на Матшаре, в конце зимовочного года, на складах станции лежало много свежих овощей-картофеля, лука, чеснока и моркови.

Полярной ночью врач Матшара облучал зимовщиков кварцевой лампой.

- Скоро,-сказал он нам, - появится солнце, и на толевой крыше откроется полярный солярий. Защищенная от ветров площадка даст возможность полярникам загорать...

Закусив и послушав рассказы зимовщиков, мы пошли на аэродром сменить работавших у самолетов товарищей. Работали всю ночь. Было очень тихо, ветра почти не было. Но к утру погода испортилась. Подул сильный ветер. Скоро он превратился в шторм. Для того чтобы ходить от зимовки к самолетам и не заблудиться, мы протянули длинный канат. Держась за него, мы с трудом шли к самолетам, чтобы стоять на вахте. Снег забирался в карманы, в рукава, за воротник. Глаза нельзя было открыть, приходилось итти вслепую. Да и все равно вокруг ничего не было видно-такая бушевала пурга.

Шторм трепал привязанные ко льду самолеты и сломал кусок хвоста машины "СССР-Н-172". Механики Сугробов, Гинкин и Шмандин не спали несколько ночей, но все-таки умудрились исправить повреждение, хотя у них не было ни станков, ни нужных инструментов, которые обычно можно найти только на заводе или в большой мастерской.

Наконец шторм стих. Выглянуло солнышко, и вечером 18 апреля мы улетели из Маточкина Шара на остров Рудольфа. Этот путь мы пролетели за 6 часов 38 минут.

Рано утром 19 апреля самолеты снизились на самом северном острове архипелага Франца-Иосифа - острове Рудольфа, расположенном почти у 82-го градуса северной широты.

НА ОСТРОВЕ РУДОЛЬФА

Остров Рудольфа небольшой. Там нет ничего кроме камня и льда. Это самая северная советская территория. В центральной части острова есть несколько огромных ледников, похожих на большущие хлебные караваи, усыпанные снегом. Берега - низменные, усеянные скалами и камнями. Земли на всем острове нельзя найти ни клочка.

Остров Рудольфа имеет свою интересную историю.

В конце прошлого столетия сюда начали прибывать первые люди, стремившиеся достигнуть полюса. Здесь побывали австрийские, американские, итальянские путешественники. Все они пытались установить на острове свою базу и отсюда достигнуть Северного полюса. Никому из них это не удалось. Отойдя немного к северу, они возвращались обратно. Многие погибли. Другие просиживали на архипелаге по году, по два и с большим трудом добирались домой. Но никто из них не сумел провести здесь серьезной научной работы. Никто не сумел создать здесь научной станции.

В 1929 году на остров Рудольфа пришел первый советский корабль "Седов". На нем приплыл Отто Юльевич Шмидт. Экспедиция нашла на острове две полуразрушенные зимовки: одна из них была основана американской экспедицией Циглера -Фиала, другая-итальянской экспедицией Абруццкого.

Шмидт и его товарищи обошли полуразрушенные зимовки. На берегу они нашли остатки экспедиционного снаряжения: фотоаппараты, инструменты, банки с консервами.

В 1932 году на острове была организована временная научная советская станция. Она проработала около года и собрала очень много ценных научных материалов.

Наконец в 1936 году Главное управление Северного морского пути создало на острове Рудольфа постоянную полярную станцию. Первой ее задачей было - обслужить нашу экспедицию.

Когда мы прилетели на Рудольф, то увидели там много интересного. На центральном куполе ледника находились прекрасно оборудованный аэродром и механическая мастерская. Тракторы перетаскивали самолеты с места на место. Усевшись в специальные арктические автомобили-вездеходы, мы поехали вниз, на зимовку. Там стояли два новеньких теплых дома, хорошо убранные, с удобной мебелью, светлые и чистые, радиостанция, скотный двор, склады, гараж. Топилась баня. Три десятка полярных собак встретили нас веселым лаем.

У входа в главный дом стояла на задних лапах огромная медведица. В лапах она держала поднос, на котором лежали хлеб и соль. На шее у нее висела большая цепь с ключом, а на ключе было написано: "Ключ от Северного полюса".

Несколько дней назад эта медведица забрела на станцию. Зимовщики убили ее и поставили около дома. Через несколько минут мороз сковал убитого зверя в такой позе, какую старались придать ему зимовщики.

Мы очень смеялись, когда увидели этого страшного зверя, стоявшего у входа на зимовку и гостеприимно нас встречавшего. Но еще больше мы обрадовались, когда узнали, что у медведицы было двое медвежат, которых зимовщики держали до нашего прибытия в закрытом помещении. Медвежата скоро стали нашими большими друзьями. Мы их прозвали Мишей и Машей. Они очень озорничали, и поэтому их пришлось держать на цепи. Через несколько дней после нашего прибытия их поселили на открытом воздухе в двух ящиках. Они могли свободно выходить из этих ящиков, но все же были прикованы к ним цепью длиною в два метра.