Кейстут Закорецкий - День-М - 2 или Почему Сталин поделил Корею

Но историю уже не переделать. И если официальные объяснения именно таковы, то остается одно из двух: или закрыть глаза на логические несоответствия в них, или попытаться совместно рассмотреть максимально возможное количество фактов с целью поиска других объяснений, имеющих логическую связь и непротиворечивость.

Первого метода придерживаются официальные историки и по сей день. Второй метод сложнее и минимальная его реализация должна коснуться действий советского руководства минимум за предвоенный месяц с 21 мая по 22 июня 1941 г. И такая возможность имеется, если за основу взять записи журнала посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина за май-июнь 1941 г. (архив президента Российской Федерации, фонд 45, опись 1, дело 413), опубликованных в московском журнале "ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ", No 2, 1996. И добавить к ним другие источники и другие события. (Кстати, сами авторы публикации журнала посетителей кабинета Сталина в Кремле настоятельно рекомендовали историкам использовать эти записи для уточнения разных событий, в том числе по часам и минутам, правда, желающих что-то особо не нашлось). И лучше всего рассмотреть все это в рамках "репортажа" по дням из предвоенного месяца в виде отдельной главы.

6. [Не]Секретный репортаж из мая-июня 1941 г.

"Однако, мне хочется, чтобы не забывали и другое: более серьезно, глубоко, со всей ответственностью должны быть разобраны причины неудач, ошибок в первые дни войны... Эти ошибки в значительной степени на нашей совести, на совести руководителей всех степеней. И чтобы они не повторились, их следует не замалчивать, не перекладывать на души умерших, а мужественно, честно признаться в них. Ибо повторение прошлого будет называться уже преступлением."

Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов "Перед войной" (журнал "ОКТЯБРЬ", 1965, No8, 9, 11)

21 мая 1941 (среда)

B этот день гости у Сталина были поздними. Первым пришел его 1-ый заместитель и нарком иностранных дел В.М. Молотов. Он пробыл весь вечер и ушел последним в час ночи. В 22-30 на 25 мин. появился 1-ый зам. наркома по строительству П.А. Юдин. Через 5 мин. после него к Сталину зашел еще один его заместитель и нарком внутренних дел П.Л. Берия. Он тоже остался на весь вечер и ушел вместе с Молотовым. Но Берия пришел к Сталину не один, а со своим первым заместителем по НКВД В.Н. Меpкуловым, который вышел через 50 мин. (в 23-50). Ровно в полночь в сталинском кабинете появились двое - авиационный конструктор А.И. Микоян и секретарь ЦК ВКП(б) Г.M. Маленков. Микоян пробыл у Сталина 45 мин., а Маленков вышел с последними в час ночи.

C Микояном Сталин мог обсуждать только одну тему - производство и освоение в войсках его истpебителей-пеpехватчиков МиГ-1 и МиГ-3, которые поступали на вооружение в приграничные военные округа и флоты, а также в войска ПВО. И вполне логичным является присутствие при разговоре секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова, который в то время имел еще несколько должностей: кандидата в члены Политбюро, члена Оpгбюpо и начальника управления кадров ЦК. Но основным его занятием, видимо, было членство в предшественнике Ставки - в Главном Военном Совете (ГВС), который был создан 13 марта 1938 г. при наркомате обороны СССР и занимался совершенствованием вооружений, а также вопросами стратегии и тактики применения войск. Состав ГВС менялся, чаще всего из-за репрессий. С июля 1940 г. согласно Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР в него входили:

1) маршалы Советского Союза: С.К. Тимошенко (председатель), Г.И. Кулик (вопросы артиллерии), Б.М. Шапошников (видимо, стратегия и тактика), С.М. Буденный (заместитель наркома обороны);

2) генералы: К.А. Меpецков (стратегия, тактика и боевая подготовка войск), Г.К. Жуков (бывший командующий Киевским ВО и начальник Генштаба), Д.Г. Павлов (командующий Белоpусским ВО).

3) секретари ЦК: - А.А. Жданов (член Политбюpо) и Г.М. Маленков (кандидат в члены Политбюpо);

4) специалист по авиации: - Я.В. Смушкевич (заменен П.В. Рычаговым);

5) специалист по идеологии: - нарком Госконтpоля, будущий начальник Главного политуправления РККА (1941 - 1942) - Л.З. Мехлис.

С 80-х годов было опубликовано несколько предвоенных директив наркома обороны. Обычно они имели две подписи: самого наркома (Тимошенко) и начальника Генштаба (Жуков). А на некоторых имеется еще одна подпись - Маленкова. Из этого можно сделать вывод, что для него членство в ГВС было очень важным занятием. И получается, что через него осуществлялась связь чисто военных вопросов с проблемами производства вооружений. На это же указывает и тот факт, что Маленков чаще посещал Сталина именно со специалистами военной промышленности, в первую очередь авиационной. Таким образом, его можно назвать куратором производства вооружений от ЦК.

А если проанализировать весь состав предвоенных посетителей кабинета Сталина, то можно сделать вывод, что проблемы боевой авиации его очень сильно волновали. Это наблюдение интересно само по себе. Дело в том, что какие-либо военные вопросы не имеют особой важности в мирное время, если в ближайший период война не ожидается. Но если война готовится, то подготовка большого количества самой современной боевой техники становится очень важной задачей. Причем, это может превратиться в серьезную проблему, если какая-либо техническая отрасль переживает бурный прогресс - что и получилось с авиацией в 30-е и 40-е годы. Прогресс в ней оказался настолько быстрым, что опытные экземпляры, бывало, устаревали, не успев дойти до серийного производства. Остается рассмотреть вопрос - готовилось ли советское руководство к большой войне? Ответ на него однозначен: да, готовилось.

Вот, например, что пишет на эту тему А.И. Шахуpин в своей книге "КРЫЛЬЯ ПОБЕДЫ" (Москва, 1983, с. 42): "К тому времени, когда меня назначили наркомом авиапpомышлености [январь 1940], было совершенно ясно, что войны нам не избежать. Никто не ошибался и в отношении предполагаемого противника. Это могла быть только гитлеровская Германия". Причем, на многих страницах своей книги он неоднократно подчеркивает огромную, с точки зрения Сталина, важность перевооружения боевой авиации, да еще в очень сжатые сроки. В частности, приводятся такие факты, как переход бригад по испытанию новых самолетов на круглосуточную работу, строительство новых и передачу наркомату многих имеющихся заводов с числом работающих в десятки тысяч (что повышало мощность авиапромышленности более чем в два раза по сравнению с 1939 г.), ежесуточный (с начала 1941 г.) письменный отчет перед ЦК о выпуске самолетов и моторов, переход работы всех самолетных и моторных заводов к началу 1941 г. на суточный график, создание в наркомате диспетчерского отдела, контролировавшего работу каждого цеха и т.д. Причем, в конце 1940 г. Сталин предложил Шахуpину довести выпуск новых боевых (!) самолетов в июне 1941 до 50 в сутки - это при том, что в 1939 и 1940 наркомат, используя сверхурочные работы, выпускал за день в среднем менее чем по 20 машин. 50 боевых самолетов в сутки - это 1500 в месяц (включая выходные) или 18 000 в год. И это задание было выполнено. В июле 1941 было изготовлено 1807 самолетов (по 60 в день), в сентябре - 2389, а после проведения эвакуации выпуск довели до 100 и более.