Владимир Карпов - Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I

Дивизия натиска мехчастей противника не выдержала и начала отступать. Невооруженные толпы красноармейцев подвергались нападению со стороны мотомехчастей противника, В результате часть была уничтожена, а большая часть красноармейцев была рассеяна по лесу… Аналогичное положение было и в других механизированных и артсоединениях…»

С первых дней войны стали сказываться последствия массовых репрессий и других предвоенных акций — и не только в том, что остро не хватало опытных командиров, но и в ряде чрезвычайных происшествий, имеющих политический характер. Так, например, в донесениях сообщается о массовом дезертирстве из наших частей призывников из западных областей Украины и Белоруссии. Сообщается не только об их бегстве, но и о том, что они, организуясь в банды, нападают на тылы, штабы и подразделения Красной Армии.

«В городе Львове членами украинской националистической организации (ОУН. — В. К.) поднята паника — организовано нападение на тюрьму, откуда выпущены политические заключенные. Этими же оуновцами повреждена связь между частями 6-й армии и управлением фронта…»

«Со стороны ряда работников местных партийных и советских,организаций, а также милиции и НКВД вместо помощи частям в борьбе с диверсантами и националистическими группами отмечаются факты панического бегства с оставлением до эвакуации районов, сел и предприятий на произвол судьбы…»

В некоторых воинских частях положение сложилось не лучше, чем у гражданских властей.

«В результате неорганизованности, потери управления и слабости партийно-политической работы в отдельных частях отход превратился в паническое бегство…

В частях 6-го стрелкового корпуса за время военных действий (за три дня) задержано дезертиров и возвращено на фронт 5 тысяч человек, 3-м отделом расстреляно по корпусу 100 человек дезертиров.

За период с 29 июня по 1 июля (тоже за три дня) 3-м отделом Юго-Западного фронта задержано дезертиров 697 человек, в том числе б человек начсостава. Из числа бежавших с фронта командованием частей расстрелян за дезертирство 101 человек.

В 99-й дивизии (помните — лучшая, под командованием Власова? Правда, в эти дни ею командовал другой командир. — В. К.) из числа приписников западных областей УССР во время боя 80 человек отказались стрелять. Все они командованием расстреляны перед строем».

Было немало и одиночных, активных, как называли тогда, антисоветских проявлений, приведу лишь один пример, он показателен тем, что совершен секретарем партбюро роты!

«28.6.41 г. старший политрук Григоренко в составе роты был выделен на охрану моста через реку Березина. Григоренко зашел под мост, откуда продолжительное время (пока его не обнаружили) вел стрельбу из автомата по нашим зенитным установкам и работникам НКВД (очевидно, он стрелял одиночными выстрелами во время налетов авиации, как говорится, под шумок. — В. К.). Его обнаружили замаскированным, стоящим по пояс в воде, с венком на голове. При аресте Григоренко оказал сопротивление… Органами НКВД старший политрук Григоренко расстрелян».

Как итог за первый месяц боев начальник политуправления Юго-Западного фронта докладывал Мехлису:

«С 22 июня по 20 июля задержано 75 тысяч 771 человек военнослужащих, в том числе много командиров… (целая армия! — В. К.) Осуждено военным трибуналом 627 военнослужащих, в том числе начсостав— 48, младшего начсостава-60, рядовых-519. Из 627 осужденных военнослужащих приговорены к расстрелу 411 человек…»

Разумеется, приведенные мною выше примеры расстрела на месте в это число не входят, здесь указаны расстрелянные только по приговору военных трибуналов.

Несмотря на неудачи в боях и отступление по всему фронту, руководство политических управлении фронтов, да и Главное политическое управление не теряли надежды, что «братья по классу» в тылу противника помогут нам в борьбе с агрессором. Мехлис требовал регулярно забрасывать пропагандистскую литературу в тыл гитлеровцев, а политуправления и отделы, выполняя этот приказ, в каждом донесении докладывали конкретные дела и цифры. Приведу для краткости только одну выдержку из донесения политуправления Юго-3ападного фронта:

«7-й отдел политуправления Юго-Западного фронта за период военных действии по 3 июля 1941 года издал воззваний, листовок и газет на немецком, румынском, польском и венгерском языках около 11 миллионов экземпляров, из которых 10,5 миллиона отправлены на аэродромы».

Не знаю результатов воздействия этой пропаганды, но по своему опыту знаю, что переходили на нашу сторону, особенно в первый период войны, очень немногие. А те пленные, которых мне доводилось брать с моими боевыми друзьями-разведчиками как «языков», да и те, кто попадал в плен в результате боев, — все были «братья по классу», рабочие и крестьяне, ни одного буржуя или капиталиста я на фронте не встречал. Так что эта часть нашей политической доктрины на практике не оправдалась. Сдаваться в плен гитлеровцы стали только в последние годы, когда поражение было неотвратимо.

Получив представление, что происходило в войсках и непосредственно в районе боев, переместимся выше — в штаб фронта, а затем еще выше — в Генеральный штаб.

В середине дня 22 июня в штабе Юго-Западного фронта было уже ясно, что происходящее на границе не провокация, как об этом предостерегали из Москвы, а настоящее крупное наступление, то есть война. Под непрерывным воздействием вражеской авиации, когда все вокруг горело и рушилось, части собрались по боевой тревоге и вскрыли хранившиеся в каждом штабе пакеты особой секретности на случай ВОЙНЫ. В этих пакетах был приказ — кто, что и в какие сроки должен делать. Выполняя эти указания, части двинулись к границе или в район, определенный,, для сосредоточения.

На пути они подвергались частым бомбардировкам, рассредоточивались, уходя с дорог, а потом опять собирались, строясь в колонны и продолжая» двигаться в сторону границы, при этом части несли большие потери и тратили много времени.

6, 5 и 26-я армии Юго-Западного фронта прилагали все силы, чтобы остановить противника, продвигающегося по нашей территории, но силы его были так велики, напор так стремителен, что, несмотря на самоотверженность и героизм бойцов и командиров, остановить врага не удавалось. В одиннадцатом часу вечера 22 июня штаб Юго-Западного фронта получил новую директиву. В ней приказывалось:

«Прочно удерживая государственную границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин, силами 5-й и 6-й армий, не менее пяти механизированных корпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир Влынский, Крыстынополь, и к исходу 24.6. овладеть районом Люблин…»