Лев Диакон - История

23. Сожжение русскими своих покойников засвидетельствовано Ибн-Фадланом (143), Ал-Бекри, Истахари, Ибн-Хадисом, Масуди и другими арабскими авторами (Куник, Розен, 1878, 62; Заходер. 1967, 103-104).

24. Обряд жертвоприношения пленных у славян отмечен и западными хронистами: Длугошем, Титмаром, Гельмольдом. Свидетельства о жертвоприношении на могиле умершего принадлежавших ему женщин носят массовый характер. В византийской литературе об этом применительно к славянам рассказывают Маврикий и Лев VI, в западной – Титмар и Бонифаций, в арабской – Ибн-Фадлан, Ал-Бекри и многие др.

25. Именно такой способ ритуального убийства у славян засвидетельствован Ибн-Русте, Исхаканом Ибн-ал-Хусаином, Ибн-Фадланом и др. (Заходер. 1967, 113).

26. Убийство славянами младенцев засвидетельствовано византийским автором VI в. Псевдо-Кесарием. О том же обряде у прибалтийских и западных славян сообщают Герборд (II, 18, 33), Эккерхард (а. 1125).

27. Обычай славян топить петуха в качестве жертвоприношения широко засвидетельствован в источниках (см.: Толстой, Толстая. 1981). Ср. сообщение Константина Багрянородного (Адм. 60, 73-78). В мифологии петух связан со смертью (Гаек. 1934, 56; 94-105; 151). Это подтверждается как археологами (Левицкий. 1963, 58), так и этнографами-у многих славянских народов и по сей день существует обряд принесения в жертву петуха, как правило черного (Дуйчев. 1976, 33-34).

28. Слово «эллин» означало для византийцев одно – язычник. Именно это подразумевает Лев, рассуждая об эллинской учености (IV, 9). Однако в данном контексте он употребляет слово дважды, и это не кажется тавтологией; во втором случае «эллинскими обрядами», несомненно, названы обряды языческие, но в первом случае Лев, явно намекает на их древнегреческое происхождение. Тем самым слову «эллин» историк придает его исконное значение. Подобное новаторство Льва – объяснимое с точки зрения его архаизирующего стиля – не так уж и смело, если учесть сходные тенденции в языке Константина Багрянородного. См.: Лехнер. 1954, 43– 52. В древнерусских обличительных сочинениях тоже содержатся выпады против поклоняющихся «Матери бесовьстеи Афродите богине... и Артемиде проклятеи», Дыю (Зевсу), Дионису и даже «триподе Дельфичьстеи», т. е. оракулу (Аничков. 1914, 109). Возведение русского язычества к греческому носит, несомненно, схоластический характер.

29. Анахарсис – скиф-философ, сведения о котором относят к 590 г. до н. э. Легенды о нем приводит Геродот (IV, 76-77). Анахарсис – яркая и очень почитаемая в греческой литературе фигура. Он воспринимался как образец древней добродетели, уже утраченной греческим миром. Некоторая идеализация «варварского» первобытного общества, для которого были якобы характерны прямота и честность, долго оставалась основой представлений о морали «варваров». Непосредственность росов, чуждых коварства, признается, таким образом, отвечающей идеалам Анахарсиса: поскольку росов называли «тавроскифами», было естественным считать, что он их духовный наставник.

30 Замолксис – скиф-гет, жил в рабстве у Пифагора, позднее распространил у скифов его учение; стал впоследствии почитаться богом, был врагом вина и роскоши, проповедником вегетарианства (Страбон. VII, 3, 5; Геродот. IV, 94-96). Почитание двух этих мудрецов христиане переняли у киников, для системы представлений которых «варварское» происхождение Анахарсиса и Замолксиса имело важное значение (Куклина. 1971, 124).

31 Флавий Арриан, плодовитый и разносторонний писатель, жил между 95 и 175 гг. н. э. «Плавание вокруг Понта Евксинского» написано им в 13-132 гг. Лев Диакон, несомненно, имеет в виду это произведение, но приводимых историком данных там нет; Арриан писал лишь о культе Ахилла на Белом острове. Вероятно, Лев почерпнул свою информацию у Псевдо-Арриана (V в. н. э.). Об этих сведениях имеются рассуждения в комментариях Евстафия Фессалоникийского (XII в.), который пишет и о мирмидо-нянах, и о тавроскифах, и о Замолксисе (Греческие географы. 270-271, 313).

Версия о том, что Ахилл был скифского происхождения, восходит к эллинскому времени. На северо-западном побережье Черного моря культ Ахилла установился в результате микенской колонизации. О нем имеются данные у Диона Хрисостома и Арриана. Наличие такого культа в Северном Причерноморье подтверждается и археологией (Латышев. 152). См.: Хоммель. 1981, 53-62. К тому же имя Ахилла связывалось с легендами об Ифигении, которая стала жрицей тавров. Таким образом, связь Ахилла с «тавроскифами» с мифологической точки зрения выглядела вполне обоснованно.

32. Мирмикий – поселение к северу от современной Керчи; Страбон писал: «Дальше от Мирмикия на азиатской стороне против него лежит деревня, называемая Ахиллием» (VII, 4, 5; ср. XI, 2, 6). В. Г. Васильевский (1909, 287) считал, что одного этого соседства уже достаточно для проведенного Львом сближения. Но последнему способствовало также и то, что название Мирмикий происходило от слова *** – «муравей», а согласно греческому мифу, племя мирмидонцев, которым правил Ахилл, произошло от муравьев. В свою очередь, византийские авторы сближали это племя то с болгарами (Малала. 91), то с русскими (Атталиат. 87). В древнерусской литературе не было попыток возвести происхождение русских к Ахиллу, между тем как Иоанн экзарх Болгарский предлагал такую генеалогию для болгар (Калайдович. 1924, 180).

Можно предположить, что само название Мирмикий было на слуху у Льва Диакона благодаря апокрифическим «Деяниям апостола Андрея», в которых фигурирует этот город (Аипсиус. 1883, 603-606), причем его название в некоторых версиях передается как «Мирмидон». Те же сказания могли способствовать и географической путанице с Ахиллом, поскольку в них апостол Андрей странствовал, согласно одним изводам, вдоль Понта, согласно другим – по Греции (Там же. 608-610).

33. Таким образом. Лев Диакон пытается примирить «неканонический» миф о происхождении Ахилла с классическим, выводящим его из Фессалии. Упоминание о «соратниках Ахилла» позволяет дополнить недосказанную часть мифа, сочиненного Львом: он дает понять, что после гибели Ахилла под Троей его соратники вернулись на родину и привезли туда греческие мистерии.

34. Если русские князья действительно носили длинный плащ (корзно), застегивавшийся на правом плече (Древняя одежда. 1986, 45), то у Гомера Ахилл нигде не появляется в плаще. .

35. В действительности же все гомеровские герои сражаются пешими, а скифы, напротив, в античной литературе всегда – всадники. На этом примере особенно хорошо видно, как поменяло оттенок слово «скифы»: если античный литературный топос причислял их к народам Востока, которые якобы всегда сражаются верхом, то у Льва Диакона скифы – один из северных народов, а для них у греков существовали свои клише.

36. Еще Ксенофан высказал гипотезу о связи между географической средой и внешностью обитающих в той или иной среде народов; ему первому принадлежит образ голубоглазых и белокурых северных «варваров» (Диль. 14) Вслед за тем Гекатей Милетский высказал мысль о зависимости от среды даже национального характера; на этом тезисе построена вся античная этнография. С особой последовательностью он проводился у стоиков и в распространившейся в поздней античности «астрологической этнографии». У Льва Диакона здесь также нашел отражение античный стереотип «северных варваров».