Hans Kuhl - Германский генеральный штаб

Если бы французы перешли против нас в наступление в Лотарингии, то этим самым нам облегчалось бы достижение поставленной себе цели. Но ген. ф. Мольтке считал, что если события развернутся именно так, то со стороны германского главнокомандующего было бы ошибкой продолжать наступление по Бельгии: он должен бы был изменить направление удара и перебросить в Лотарингию силы для решительного сражения. В 1914 г. сам ген. ф. Мольтке, как уже упоминалось, рассчитывал на большое наступление французов в Лотарингии; этот его взгляд, быть может, и способствовал тому, что левый фланг был усилен, а игравший первостепенную роль правый фланг был ослаблен.

На случай, если бы французы не предприняли большого наступления в Лотарингии, был выработан еще до 1910 года план своевременной переброски 7-й армии по железной дороге на правый фланг.

В последующие годы этот план специально не перерабатывался, но выполнить его представлялось всегда возможным, так как начальник железнодорожного передвижения войск имел во всякое время достаточно поездов в тылу района развертывания, как для этой, так и для других перебросок. Возможность переброски, которую предусматривал план Шлиффена, имелась в виду и теперь. К переброске предполагали приступить только после того, как здесь будет достигнут успех. Но перебросить силы на правый фланг своевременно, в случае слишком далекого продвижения 6-й и 7-й армии в направлении Мерты и Мозели, представило бы большие трудности. Согласованности действий гарнизонов крепостей Меца и Диденгофена, Нидской позиции и обеих армий, предназначенных для защиты левого фланга, достигнуть было трудно вследствие того, что распоряжения исходили из целого ряда штабов. Теперь, по опыту войны, мы соединили бы все находившиеся в этом районе войска в одну группу, подчинив ее одному общему командованию.

План Мольтке мог бы иметь результатом большой успех в Эльзас-Логарингии, но основной план наступления через Бельгию возможно сильным правым флангом не должен был терпеть никаких изменений и все, без чего можно было бы обойтись на левом фланге, должно было быть отправлено на правый фланг. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы в Лотарингии более слабые силы французов приковали более крупные германские силы. Все зависело от исполнения.

План Шлиффена был проще, главная мысль проводилась определеннее, все остальные соображения отходили на второй план. Ход военных действий в 1914 г. не оправдал ожиданий. Перебросить своевременно лишние силы с левого на правый фланг не удалось. Правый фланг оказался недостаточно сильным, а в дальнейшем был еще более ослаблен потерями. 6-я и 7-я армии после сражения в Лотарингии не были вовремя остановлены; наоборот, им было приказано прорваться через Мозель между Тулем и Эпиналем в то время, как правый фланг должен был заходить правым плечом. Обход через Бельгию и Северную Францию должен был привести к охвату французской армии и, наконец, к ее окружению. Этого однако достигнуть не удалось. Спрашивается, не лучше ли было с самого начала собрать большие силы на имеющем решающее значение правом фланге, а 6-ю и 7-ю армии ослабить, ограничив их задачу, тем более, что на западном фронте мы по численности уступали нашим противникам. При этом, конечно, приходилось преодолеть большие трудности. Наш правый фланг, пользуясь всей железнодорожной сетью, должен был при развертывании растянуться до Крефельда. Чтобы войти в Бельгию, 1-я армия, бывшая на правом фланге, должна была сосредоточиться у Аахена, пройти через него и перейти через Маас между Льежем и голландской границей. Нейтралитет Голландии не должен был быть ни в коем случае нарушен. Вне крепостного района ниже Льежа через Маас вела только одна дорога у Визе. По ту сторону Мааса 1-я армия должна была двигаться вправо; этот маневр был очень труден. Необходимым условием для его выполнения было овладение Льежем. Для осады этой крепости потребовалось бы слишком много времени. Ее надо было взять налетом до начала операции. Этот самый шаг, как известно, удался благодаря ген. Людендорфу, завоевавшему здесь свою первую военную славу.

1-я армия преодолела указанные трудности. Необходимые для дальнейшего развития операции силы должны были бы следовать непосредственно сзади. Сюда, а не на левый фланг, следовало стягивать и все резервные дивизии по мере их формирования.

Планомерное захождение правого крыла влево постепенно удаляло нас от побережья. Адмирал ф.-Тирпитц в своих воспоминаниях высказывает тот взгляд, что нашей важнейшей целью должно было быть достижение Кале, чтобы прервать коммуникационную линию англичан. Если бы гавани Ла Манша для англичан были закрыты, то им пришлось бы делать высадку в Шербурге или Бресте, т.е. в портах Атлантического океана. По его мнению, главным противником была Англия и в первую очередь нужно было действовать против нее. Мне же кажется, что действовать так сухопутной армии в начале войны было бы неправильно. Вредить Англии сначала должен был флот. Сухопутная армия, раньше чем думать о занятии Кале, должна была свести счеты с французами. Одержать быструю победу над ними являлось нашей первой военной задачей. После этого мы уже свободно могли бы действовать и против русских, и принимать необходимые меры против Англии. Говоря так, мы никоим образом не хотим умалить значение для военного командования портов. План графа Шлиффена в случае успеха должен был попутно отдать в наши руки и Кале. В дальнейшем и я стал держаться того мнения, что наши операции на западе прежде всего должны иметь в виду Англию, т. к. она являлась нашим главным противником. Нам приходилось вести войну уже не на два, а на три фронта. Эта же идея была положена в основание нашего мартовского наступления в 1918 году. Высшее командование группы кронпринца Рупрехта стояло также тогда за общее наступление во Фландрии, которое должно было отдать в наши руки побережье. Об этом упоминает в своем труде ген. Людендорф, там же он приводит основания, заставившие верховное командование повести наступление в другом направлении.

Со времени графа Шлиффена до 1914 года наше положение по отношению к России постепенно менялось, ген. ф. Мольтке должен был с этим считаться.

Мы не будем здесь останавливаться на варианте, предусматривавшем войну на одном восточном фронте. Такой случай был слишком невероятен. Надо было ожидать, что французы выступят в тот самый момент, как только мы начнем свое развертывание против русских. Это доказывает ставшая впоследствии известной военная конвенция. Таким образом, против России следовало только обороняться, развязку же искать во Франции.

Но ограничиться для восточного фронта теми силами, которые намечались графом Шлиффеном, теперь было уже нельзя.