Александр Покрышкин - Познать себя в бою

Приходилось объяснять:

– Приказано послать одну штатную эскадрилью из дивизии. На Дальнем Востоке и без вас будет кому воевать.

Радостным событием для меня в эти дни было появление в штабе давнего друга по учебе в авиашколе в Перми Кости Пильщикова. После дружеских объятий спросил у него:

– Костя, почему ты в американской форме?

– Лагерь военнопленных, где я был после того, как меня сбила в конце войны зенитка, захватили американцы. Переодели нас, группу летчиков, в свою форму и хотели принудительно отправить в Англию. Но мы сбежали и пробрались к нашим войскам.

Пильщиков сообщил, что ему известно о нахождении в одном из наших пересыльных лагерей в Чехословакии Ивана Бабака. Срочно провели поиск в лагерях. И однажды я привез изможденного, со следами ожогов Бабака в его родной полк. Много было радости у боевых друзей.

В конце месяца начались сборы по подготовке к Параду Победы в Москве. В сводную колонну фронта включили командующих армиями, командиров соединений и Героев Советского Союза. Началась ежедневная строевая подготовка. Признаться, мы отвыкли от нее за годы войны. После первого дня строевых занятий под жарким майским солнцем Дмитрий Глинка разворчался:

– А по мне, так лучше провести три воздушных боя в день, чем заниматься шагистикой.

– Ты что, не хочешь ехать в Москву? У меня тоже вначале душа не лежала к строевой подготовке. Но ведь мы готовимся к историческому параду. Это для нас боевая задача.

Однако вскоре для меня занятия прервались: вызвали в Москву на дипломатический прием, который устраивал министр иностранных дел В. М. Молотов в честь Победы.

29 мая я прилетел на Центральный аэродром. Здесь уже ждала машина. Сразу же выехал на прием. Войдя в зал, я несколько растерялся. Такая торжественная обстановка, а я в полевой форме. Было от чего опешить. Женщины в декольтированных бальных платьях, увешанные драгоценностями. Мужчины в элегантных костюмах, а военные в парадной форме. Один только я среди них в гимнастерке, галифе и сапогах. «С корабля – на бал!» – подумал я, чувствуя на себе удивленные взгляды окружающих.

Увидев командующего ВВС Александра Александровича Новикова, я протиснулся к нему, доложил о прибытии и сказал:

– Товарищ главный маршал! Среди дипломатов и гостей я чувствую себя не очень ловко…

– Не обращай внимания! Сейчас, как только откроются двери в другой зал, все поспешат к столам.

Так оно и произошло. Почувствовав благожелательное отношение ко мне А. А. Новикова, я попросил у него разрешения слетать на неделю в Новосибирск, до прибытия в Москву сводного парадного батальона нашего фронта. Получив согласие, на следующий день, не предупреждая родных, чтобы не создавать излишней канители, вылетел в родной город.

Новосибирск встретил меня теплой солнечной погодой, свойственной Сибири в июне.

Радостные дни в семье, встречи с друзьями детства летели незаметно. По предложению парторга авиазавода Шибаева выехали на пчельник в тайгу. На легкой коляске мы не спеша ехали лесными дорогами, мимо цветущих боярышника и черемухи, через сосновые боры и березовые рощи. Поляны радовали ковром трав. Все напомнило детство. Еще школьником, со сверстником Сашей Мочаловым, набрав в узелки пирогов с калиной и черемухой, шанег с творогом, мы вскакивали на подножки вагонов проходящих на восток поездов и уезжали в тайгу. Бродили по лесам, ловили в таежных речушках рыбу и пекли ее на костре, ночевали в шалашах из веток.

Лес расступился, и мы выехали на обширную поляну, усеянную цветами. По краям ее стояли десятки ульев. У крыльца нас радушно встретил крепкий, средних лет пчеловод. Это был Константин Константинович Бессонов. Вдали стояла его супруга. Разместили в комнате идеальной чистоты, с хорошо пригнанными брусчатыми стенами, источающими сосновый аромат.

Первым делом – парная русская баня, с березовыми вениками. После нее с блаженством выпили вкусной медовухи. Это был волшебный отдых. Два дня прогулок по девственному лесу. Вдыхал аромат цветущих деревьев и трав, слушал пение птиц и жужжание пчел. Казалось, что мы находимся в какой-то сказке. Уходила накипь с души после страшных лет войны, увиденного непомерного человеческого горя.

Однако надо было лететь в Москву.

Грустное расставание с матерью, Марией и маленькой дочкой. Москва… Сразу же начались усиленные тренировки к параду.

Красная площадь 24 июня. Громкая музыка, знамена, транспаранты, портреты руководителей партии и правительства на стенах древнего Кремля и на здании ГУМа, переливчатый звон кремлевских курантов захватили нас величавой торжественностью. Несмотря на моросящий дождь, промочивший насквозь мундиры, на душе было радостно. Нас переполняло чувство гордости. Во всем величии в сознании вставала наша Победа над фашизмом. Советский народ, ведомый партией, сломал хребет кровавому фашистскому хищнику. Все мы с гордостью понимали, что являемся активными участниками величайшей из войн, которые когда-либо переживало человечество, и имеем самое прямое отношение к разгрому жестокого и сильного врага.

Наша парадная колонна 1-го Украинского фронта построена напротив Мавзолея, на мраморе которого начертано дорогое имя – Ленин. Под ленинским знаменем, под руководством созданной им великой партии большевиков наш народ защитил свободу и независимость Родины, разгромил злейшего врага человечества – немецкий фашизм.

Все взоры участников парада устремлены на Мавзолей. Внимательно смотрим, как поднимаются на трибуну руководители партии и правительства во главе с Верховным Главнокомандующим Иосифом Виссарионовичем Сталиным.

Заслуженные полководцы Маршалы Советского Союза Георгий Константинович Жуков и Константин Константинович Рокоссовский объехали парадные колонны и поздравили участников парада с Победой. Затем начался торжественный марш.

Мне было доверено нести знамя 1-го Украинского фронта. Как только прошли Мавзолей, я передал его специально выделенному офицеру-сменщику и вышел на трибуну для командного состава. Теперь уже со стороны смотрел на парад.

Четкие удары шагов, музыка оркестра сливались со звоном орденов и медалей, украшавших проходивших в строю участников парада. Это было впечатляющее зрелище.

В заключение парада более двухсот солдат бросили к подножию Мавзолея знамена и стяги разбитых фашистских армий и соединений. Под ними рвались гитлеровцы на нашу землю, убивали и грабили, жгли и разрушали. А теперь их знамена повержены на землю, как разбита и повержена вся неисчислимая когда-то гитлеровская орда.

Я видел перед собой людей, которые прошли огонь войны, вынесли на своих плечах ее основную тяжесть. А на трибуне находились полководцы, чьи имена хорошо были известны не только советским людям и нашим союзникам, но и врагам. Под руководством этих военачальников наши полки и дивизии громили гитлеровских захватчиков. Невольно задерживал взгляд на И. В. Сталине. Хотелось запомнить и запечатлеть эти мгновения парада в своей памяти навсегда.