Олег Платонов - История русского народа в XX веке

«Коллективизация, — писал в 1929 году русский крестьянин М.П. Новиков, — имеющая на верху горы — батраческий коммунизм, есть стремление не вперед, а назад и может временно удовлетворить лишь забитых нуждою батраков и нищих или попросту — это рай для батрачков-дурачков. Свободные же люди не могут идти в это рабство, как бы их туда ни загоняли, как не могут вообще ходить люди на четвереньках».

О том, как проводили коллективизацию, сохранилось великое множество рассказов. Приведем один, очень типичный, записанный Федором Абрамовым на Русском Севере. В нем отразилось все характерное для той эпохи — запугивание, лишение самостоятельности, превращение самоуправляющихся трудовых коллективов крестьян в парализованных страхом одиночек.

…Задание было совершенно определенное: в самые сжатые сроки (крайкомом был спущен по районам план-график) коллективизировать деревню…

Активность народа была «высокая». Как только объявили… о собрании, сразу в клуб хлынул народ (активность подстегивалась тем, что одновременно с собранием проводили раскулачивание, люди были запуганы, охвачены страхом, готовые на все).

В клубе собралось народу — нечем дышать. Передние сидели, а их со всех сторон подпирали стоящие.

Председатель сельсовета сделал короткий (15-20 мин.) доклад по железному стандарту тех лет: международное положение, борьба с классовым врагом, необходимость коллективизации.

После доклада посыпались вопросы:

— Что будут обобществлять?

— Все, за исключением построек.

— А что будет тем, которые не запишутся в колхоз? Будут ли высылать?

— Землю отберет колхоз, а людей… Места на Севере много.

— А как питаться будут?

— В столовой. Крынку с маслом на стол поставят — макай сколько хочешь.

Таковы были представления о колхозной жизни у самих организаторов колхозов.

Минут пять, наверное, после этого в зале стоял смех. Потом стали записываться на две руки (два списка).

— Кто «против»?

«Против» нет.

— Кто «за»?

— «За» нет.

— Будем записывать.

Заминка.

— Так вы что же — против Советской власти?

Первой поднялась какая-то баба.

— Записывай меня. Все равно деваться некуда (хуже не будет).

Вслед за бабой записывались все остальные.

Председатель сельсовета, закрывая собрание, сказал:

— Есть предложение спеть «Интернационал».

Запели «Интернационал». А в задних рядах заголосили старухи. «Интернационал» и бабьи причитанья (не хотят в колхоз, боятся колхоза).

— Что там такое? — спросил председатель.

— Это старухи затосковали.

— Ну, им можно: колхоз — это смерть старому. 1046

Создаваемым колхозам предоставлялись различные налоговые, финансовые и кредитные льготы, дешевая аренда, сельхозинвентарь и машины, давались лучшие земли, а также имущество, конфискованное у крестьян, несогласных с колхозной политикой.

С другой стороны, крестьяне, которые не соглашались вступать в колхоз, объявлялись кулаками или подкулачниками и к ним применялись многочисленные репрессивные меры, начиная с грабительского налогообложения и конфискации имущества и кончая выселением в Сибирь и заключением в трудовые лагеря.

Определения, которые применялись при отнесении крестьян к кулакам, были очень растяжимыми. По этим определениям большая часть среднего крестьянства могла считаться эксплуататорами.

К кулакам относились:

а) применявшие наемный труд для сельскохозяйственных работ или в кустарном промысле и на предприятии;

б) имевшие мельницы, маслобойни, крупорушки, сыроварни, колбасни, кожевни и другие промышленные предприятия, а также механические двигатели или предприятия с прочими двигателями, дающие более 150 рублей дохода в год;

в) сдававшие в наем сельскохозяйственные машины с механическими двигателями или производившие работы в других хозяйствах, а также сдававшие в наем другие сельхозмашины (конная полусложная молотилка, сноповязалка, жатка и пр.), если доход от них превышает 150 руб.;

г) сдававшие в наем постройки, оборудованные под жилье или предприятие, доход от которых (построек) составлял в сельских местностях более 150 руб., а в городах — более 200 руб. в год;

д) арендовавшие земли с целью торгового и промышленного использования садов и огородов;

е) занимавшиеся торговлей, ростовщичеством, скупкой и перепродажей сельскохозяйственной продукции и скота;

ж) содержавшие постоялые дворы с доходом свыше 200 руб. в год;

з) дававшие деньги, семена, продукты, корма, товары и т.п. в долг под обработку независимо от количества отработанных дней;

и) применявшие наемный труд при занятии извозом или ямщиной.

Причем уровень дохода, получаемого от видов деятельности, признаваемых кулацкими, был очень низок (151-201 руб.) и фактически (по дореволюционным меркам) не создавал крестьянской семье значительного достатка.

Наступление на крестьянство со стороны государственных органов совпало с кризисом в процессе хлебозаготовок урожая 1927 года. К началу 1928 года государственными учреждениями было заготовлено только 300 млн. пудов зерна против 428 млн. пудов к январю 1927 года. 1047Значительная часть крестьян не хотела продавать хлеб государству по низким заготовительным ценам, а предпочитала торговать им на свободном рынке, где устанавливались более справедливые цены.

Нежелание крестьян продавать хлеб государству объявлялось «кулацким саботажем», хотя на долю зажиточных и богатых крестьян приходилось не более пятой части производимого ими товарного хлеба. 1048

Для того чтобы взять хлеб у крестьян, против них был принят ряд чрезвычайных мер. Этими мерами, сходными с мерами времен гражданской войны, терроризируются широкие слои крестьянства. У них отбирали выращенный их руками хлеб, а чтобы выявить его, пролетарским и люмпен-пролетарским слоям деревни предлагалось доносить на своих односельчан — держателей хлеба — за это полагалось 25% конфискованного зерна. Такая практика поощряла паразитизм определенной части деревни и вызывала значительную вспышку социальной розни.

Налогообложение зажиточных крестьян в 1928 году начинает производиться не по установленным нормам, а в так называемом индивидуальном порядке. «Индивидуальный порядок» налогообложения допускал самый беззастенчивый произвол местных властей, которые начисляли на зажиточных крестьян фантастические налоги, вынуждавшие их не только отдавать значительную часть дохода, но и продавать часть своего имущества, чтобы расплатиться с налогом. В 1928 году в индивидуальном порядке было обложено 890 тыс. зажиточных и богатых крестьянских хозяйств.

В марте 1928 года принимается постановление «О землепользовании лиц, существующих на нетрудовые заработки». Согласно ему, значительная часть богатых и зажиточных крестьян лишалась права распоряжаться землей на началах трудового землепользования. У зажиточных и богатых крестьян изымалась большая часть земли.