Владимир Бонч-Бруевич - Знамение времени - Убийство Андрея Ющинского и дело Бейлиса (Впечатления Киевского процесса)

Несмотря на то, что уже прошло так много времени, несмотря на то, что эти ловкие громилы сделали многое для заметания следов, но, при энергичном исследовании и собирании всего материала, картина убийства Ющинского, уже и без того вполне ясная, может и должна быть - восстановлена совершенно, а убийцы, всем, особенно в Киеве, хорошо и без того известные, выявятся перед лицом беспристрастного правосудия сами собой.

Неужели это кошмарное дело, принесшее так много вреда общественной жизни России, не будет ликвидировано так, как должно это быть со всяким уголовным делом?

Неужели это убийство, столь простое и очевидное, не будет раскрыто теми, кому это ведать надлежит?

Нет, этому нельзя верить, и я убежден, что оно будет раскрыто и раскрыто скоро...

Владимир Бонч-Бруевич. 15 июня 1914 года.

Предисловие ко второму изданию.

В настоящее время волна антисемитизма вновь поднимается в России, особенно на Украине и в наших западных губерниях: ее несут на своих штыках банды и полчища белогвардейцев, в которые входят исконные черносотенцы, одураченные Деникинами и Колчаками казаки, все жулье и бандиты, сгруппировавшиеся вокруг различных атаманов и "батек".

В западных губерниях неистовствуют польские легионеры, насквозь пропитанные католическим ханжеством, издревле воспитанные пройдохами ксендзами римской церкви в самом отчаянном, в самом наглом антисемитизме: католические попы, наследуя католическую инквизицию, из антисемитизма давным-давно сделали самую прибыльную статью доходов как местных монастырей, так и всей римско-католической церковной державы вообще.

Не даром у католиков насчитывается до двухсот святых, имеющих мощи "умученных от жидов" различных отроков, мужеска и женска пола. Само собой понятно, какие подлые страсти надо было разжечь в народе этим опытнейшим из клеветников на всех и вся, - иезуитам и иным служителям святого римского престола, - прежде чем начать фабриковать святых, с мощами и без мощей, таким оригинальным, таким неслыханным и таким отвратительным способом. Каков же должен быть глубок разврат религиозной мысли и чувства среди некультурных мещанских да и крестьянских масс населения, чтобы католические попы могли безболезненно распространять сведения среди своей паствы об ритуальных убийствах детей евреями, о приобщении их кровью и пр. и т. п. давнишней клевете.

Ясно, что эта клевета должна была быть систематических и упорно проводима в жизни, {11} постоянно воспитываема и поддерживаема в народе, прежде чем ей поверили бы вплотную. Шутка ли сказать, что множество поляков носят имена святых, которых чтут, в честь которых справляют именины, которых всегда поминают, и эти имена своей биографией всегда напоминают, что именно они-то и были жертвами никогда не существовавшего еврейского ритуала. Этот кровавый навет на народ, столько веков проповедуемый, на народ, представители которого живут тут же, под боком, среди польского же населения, не мог пройти безрезультатно и несомненно является одной из причин крайнего антисемитизма в Польше, помимо всех прочих чисто экономических его оснований.

Польские попы всегда являются самыми ярыми проповедниками антисемитизма, и мы видим, что царское правительство, инсценируя процесс Бейлиса, из всех сил старалось найти эксперта из православной духовной среды, который подтвердил бы этот гнусный навет, и сделать этого не могло: никто ни из православного духовенства, ни из миссионеров православной церкви - среди которых так много и карьеристов и прямых прохвостов - не рискнул выступить в этой роли и только лишь поляк ксендз Пранайтис (литовец, католик; ldn-knigi), этот католический поп, вызвался прийти в суд в своей сутане римского патера, чтобы перед всеми, не стыдясь никого, поддержать гнусную клевету на еврейский народ. Этот польско-католический изувер не постеснялся здесь же на суде, в Киеве, открыто заявить что хотя, в большинстве случаев, признания самих евреев о существовании кровавого ритуала были во времена святой инквизиции произведены под жестокими пытками, - это не важно, а важно то, что признание было. А на вопрос, как он сам теперь относится к пыткам, этот негодяй в рясе католического священника осмелился заявить, что пытки он одобряет, что это одно из несомненных средств достижения истины! (см. "Дело Бейлиса" Стенографический Отчет; здесь и дальше; ldn-knigi) Председатель царского суда засуетился и тотчас же замял эти откровенные излияния представителя римского престола, и даже Замысловский, этот ярый черносотенец, и тот заерзал на своем месте и делал вид, что он отмежевывается в этой части экспертизы своего союзника и соратника по процессу ( ldn-knigi - источник: http://www.bautz.de/bbkl/p/pranaitis_j.shtml Пранайтис, Юстинас (Иустин, Justinus Bonaventura) рим.-католический ксендз. род. 27.7.1861 в Паненупяй округ Науместис, губ. Сувалкис - T 28.1.1917 в Петрограде)

Если этот ксендз польского происхождения так преступно откровенно держал себя в зале Киевского суда, то можно себе представить, чему он учил, что проповедовал он по {12} еврейскому вопросу своей пастве где - либо в захолустье Польши или Литвы.

До какой степени ритуальные и человеконенавистнические мотивы по отношению к евреям проникли всюду среди поляков, можно судить хотя бы по тому, что кажется единственная в мире картина, на которой изображен ритуал убийства христианского мальчика еврейскими священнослужителями, также принадлежит кисти польского художника, фамилию которого я, к сожалению, забыл. Я видел эту огромную картину, сохранявшуюся в Петрограде в польском клубе, который помещался там же, где и общество русских литераторов. Этот польский клуб имел несколько отдельных комнат, расположенных в самой глубине здания. Случайно как-то зайдя в эти отдаленные комнаты, я увидел там заинтересовавшие меня картины из времени польского восстания 1863 года. Хорошо нарисованные, они создавали настроение. Около одной из стен стоял экран, что-то загораживая; полагая, что и там картина той же серии, я несколько отодвинул его, чтобы обозреть и эту картину, и к моему величайшему изумлению я увидел технически очень хорошо выполненную, огромную картину, с людьми в натуральную величину, изображавшую фантастический момент истечения крови из какого-то "отрока". Картина производила отвратительное, отталкивающее впечатление.

И я подумал:

- До какой же степени изуверства должна была быть развращена антисемитской проповедью фантазия художника, чтобы он, так тщательно вырисовывая это огромное полотно, ни разу бы не задумался над тем, что он рисовал.

Гнусность вековой кровавой клеветы на еврейский народ, очевидно, совершенно извратила понятия и представления об исторической правде в этом навете не только в фанатизированной католическими попами толпе, но и среди интеллигентного общества писателей и художников Польши.

Читать дальше