Руслан Скрынников - Фрагменты из книги "История Российская. IX-XVII вв.

Самый древний из русских городов — Ладога возник на севере не потому, что здесь сложились условия, наиболее благоприятные для возникновения городской жизни. Ладога располагалась поблизости от Скандинавии, а потому первые норманнские колонии возникли именно здесь уже в VII в. Виками (с точки зрения их происхождения) были и некоторые другие неукрепленные поселения, появившиеся на водных артериях Восточной Европы. С древних времен первостепенное значение имел путь из Ладоги в Волгу. По нему в Скандинавию поступало серебро из стран арабского Востока. Самым крупным виком на этом пути было городище Тимерево близ будущего Ярославля на Волге. Другой путь, известный из летописи как «путь из варяг в греки», пролегал в южном направлении. Главными стоянками русов здесь стали Рюриково городище на Волхове под Новгородом и Гнездово на Днепре под Смоленском. Предводитель русов носил титул хакана. Как видно, ранний русский каганат образовался еще в те времена, когда русы поддерживали наиболее интенсивные связи с Хазарией, а не с Византией. Открытие рунических надписей на восточных дирхемах из кладов VIII-IX вв. наводит на мысль, что ранний этап восточноевропейской торговли следует рассматривать не как арабский, а как норманно-арабский.

Русы надолго задержались на хазарских границах, о чем свидетельствует расположение их городищ со скандинавскими могильниками. Самый крупный норманнский некрополь располагался в Гнездово под Смоленском. В Киеве отмечено едва ли не единственное погребение скандинавского воина, найденное на территории «города Ярослава». Отсюда следует, что Киев в отличие от Гнездово не принадлежал к числу ранних виков, а значит не мог быть столицей каганата русов в середине IX в. Киев располагался на границе великой степи. Норманны же предпочитали держаться на достаточном расстоянии от степных кочевий. Степь служила своего рода барьером на пути продвижения норманнов в пределы Восточной Римской империи. Из-за отдаленности виков греки не могли назвать ни одного «города» русов, который бы мог принять назначенного для их крещения архиепископа. В IX в. процесс становления норманнских княжеств в Восточной Европе был далек от завершения. Ранний каганат русов середины века был, скорее всего, союзом военных предводителей викингов — конунгов, объединившихся для войны с соседними государствами. С распадом союза каганат исчез с лица земли, а вместе с ним исчезло христианское архиепископство, которое предлагали образовать для русов греки.

По-видимому, проникновение русов в восточнославянские земли протекало без длительных кровавых войн и ожесточенных сражений. Примерно такой же характер носило расселение славян на землях, обитателями которых были редкие и малочисленные финские племена. Иными по своему характеру и последствиям были вторжения викингов в пределы давно сложившихся государств — Византийской империи и Хазарского каганата. Чтобы воевать с их армиями, обладавшими военным превосходством, русы стали привлекать к участию в своих походах славянскую знать и племенные ополчения. Помимо того, славяне строили суда для викингов, снабжали их припасами и пр. Славянские поселения становились своего рода «спутниками» виков. Приток славян в такие поселения далеко превосходил приток скандинавов в вики. По этой причине Рюриково городище со временем уступило располагавшемуся неподалеку Новгороду, а Гнездово — Смоленску. Отмеченный археологами «перенос городов» на Восточно-Европейской равнине был связан, скорее всего, с раздельным существованием норманнских виков и славянских поселений на раннем этапе их истории. Начавшийся процесс ассимиляции норманнов славянским населением изменил ситуацию. «Торговые места» уступили место полиэтническим поселениям, которые начали превращаться в столицы конунгов и их княжеств.

На обширном пространстве от Ладоги до днепровских порогов множество мест и пунктов носили скандинавские названия. Тем не менее, следы скандинавской материальной культуры в Восточной Европе немногочисленны и неглубоки. Русы не строили укреплений и пользовались услугами ремесленников, жителей стоявших поблизости славянских поселений. Неудивительно, что предметы норманнской культуры на Руси со временем исчезли под мощным слоем славянской культуры.

Во второй половине IX — начале X в. на Восточно-Европейской равнине утвердились десятки конунгов. Исторические документы и предания сохранили имена лишь нескольких из них: Рюрика, Аскольда и Дира, Олега и Игоря. Что связывало этих норманнских вождей между собой? Из-за отсутствия достоверных данных судить об этом трудно. Русские летописцы, записавшие их имена, трудились уже в то время, когда Русью управляла уже одна династия. Книжники полагали, что так было с самого момента возникновения Руси. В соответствии с этим они увидели в Рюрике родоначальника княжеской династии, а всех других предводителей представили как его родственников или бояр. Летописцы XI в. сконструировали фантастическую генеалогию, соединив случайно сохранившиеся имена. Под их пером Игорь превратился в сына Рюрика, Олег — в родственника Рюрика и воеводу Игоря. Аскольд и Дир были будто бы боярами Рюрика. В итоге полумифический варяг Рюрик стал центральной фигурой древнерусской истории.

Новгородский летописец старался доказать, будто новгородцы приглашали на свой престол князей в момент образования Руси так же, как в XI-XII вв. Он описал начало русской истории следующим образом. Ильменские словене и их соседи — финские племена чуди и мери — платили дань варягам, на затем, не желая терпеть насилия, изгнали их. Владеть «сами собе» они не смогли: «всташа град на град и не бе в них правды». Тогда словене отправились «за море» и сказали: «земля наша велика и обильна, а наряда в ней нету, да поидете к нам княжить и владеть нами». В итоге «избрашася три брата с роды своими», старший Рюрик, сел в Новгороде, средний, Синеус, — на Белоозере, а младший, Трувор, — в Изборске. Примерно в одно время с Рюриком Новгородским жил Рюрик Датский, нападению которого подвергались земли франков. Некоторые историки отождествляют этих конунгов.

Киевский дружинный эпос выделялся красочностью и богатством сведений. Но фигура Рюрика не получила в нем отражения. Что касается новгородских преданий о Рюрике, они отличались крайней бедностью. Новгородцы не могли припомнить ни одного похода своего первого «князя». Они ничего не знали об обстоятельствах его смерти, местонахождении могилы и пр. Повествование о братьях Рюрика несет на себе печать вымысла.

Первым историческим деянием норманнов-руссов был кровавый и опустошительный набег на Константинополь в 860 г. Византийцы описали его как очевидцы. Ознакомившись с их хрониками два столетья спустя, летописцы приписали поход новгородскому князю и его «боярам» в полном соответствии со своим взглядом на Рюрика, как на первого русского князя. Бояре Аскольд и Дир «отпросились» у Рюрика в поход на Византию. По пути они захватили Киев и самочинно назвались князьями. Но Олег в 882 г. убил их и стал княжить в Киеве с малолетним сыном Рюрика Игорем.