Владлен Сироткин - Зарубежные клондайки России

Отличительной чертой этого проекта была его суперсекретность. При жизни ни Николай II, ни даже Витте (хотя он написал очень злые «Воспоминания», которые до самой смерти прятал в сейфе одного из французских банков, и в полном виде в трех томах они вышли лишь 45 лет спустя, в 1960 г. в период хрущевской «оттепели») не сказали об этом проекте ни слова.

Понятно, что и современные знатоки истории «царева золота» как у нас, в СНГ (И.А. Латышев, В.Г. Гузанов, В.А. Кашиц и др.), так и за рубежом (Сергей Петрофф, Даниэль Вильденстейн, Уильям Кларк и др.) ничего не знали об этом проекте, полагая, что речь идет либо о личном золоте царя и царицы (отправлено в январе 1917 г. через Японию в Англию), либо о т. н. «военном золоте» России за 1914-1916 гг. (в оплату военных поставок из США и стран Антанты). Это заблуждение разделял и я, когда в 1997-2000 гг. публиковал три свои книги о русском золоте и недвижимости за рубежом.

И лишь с весны 2000 г. когда нью-йоркский адвокат Тимоти Бэрроу начал по электронной почте присылать мне материалы по расследованию истории золотого груза пакетбота «Республика», погибшего в январе 1909 г. (характерно, что на каждом листке этих материалов, включая переписку с посольством СССР в Вашингтоне, стояло сакраментальное адвокатское «confidential» – «доверительно»), история проекта Витте начала проясняться. Более того, история его возникновения благодаря усилиям фирмы капитана Байерла из США с 1985 г. стала достоянием дипломатических кругов в СССР (переписка с советским посольством в Вашингтоне), США (копии писем направлялись в Госдеп) и Франции (переписка с французским консулом в Нью-Йорке).

Конечно, только материалов судоподъемной фирмы капитана Мартина Байерла (а при ней с 1988 г. существует еще и исследовательская архивная группа) пока недостаточно, и я продолжаю исследование проекта Витте по отечественным архивам, надеясь в будущем написать о ней специальную книгу (небольшой отрывок из нее я опубликовал в «Литгазете», № 368 в сентябре 2003 г.).

А пока же – краткий очерк того, что удалось установить.

Хорошо известно, что с 1893 г. Витте как министр финансов слыл крупным «спецом» по внешним иностранным займам для российского правительства. Тогда, на рубеже двух веков, основные свободные для займов капиталы находились в руках крупных частных банковских домов – у французских и английских Ротшильдов, у банкирского дома Мендельсонов в Германии, у тогда уже мультимиллионера Дж. Моргана в США. Со всеми ними еще в 90-х гг. XIX в. через своих «финансовых агентов» в Париже, Лондоне, Берлине и Нью-Йорке Витте установил тесный деловой контакт, не гнушаясь личными поездками для встречи с этими «гобсеками финансового мира». Мало того, он подключил к этой «финансовой дипломатии» и молодого царя. Осенью 1896 г. во время первого официального визита царской четы во Францию Витте убедил Николая II принять в Париже французского Ротшильда. Последний очень сильно помог Витте в размещении во Франции в 1894 г. крупного русского займа, почти целиком пошедшего на подкрепление денежной реформы в России (введение в 1894-1897 гг. «золотого рубля»).

Ротшильду же это удалось сделать благодаря тому, что вокруг собственного «Банк де Ротшильд» он сумел создать целый синдикат из других французских банков и ссудосберегательных касс – «Париба», «Лионского кредита», «Национальной сберкассы Парижа», «Сосьете женераль», «Национального индустриального и коммерческого кредита» и др.

Весьма характерно, что позднее именно этот «синдикат Ротшильда», заручившись гарантиями правительства Франции, взял на себя отправку «царева золота» на 3 млн. долл. в США, которое 12 января 1909 г. было доставлено из России на кораблях «Цесаревич» и «Слава» и в порту Гибралтара перегружено на пакетбот «Республика», через две недели потерпевшего крушение у американских берегов.

Удачу с «синдикатом Ротшильда» во Франции Витте попытался развить по ту сторону Ла-Манша – в Англии. В мае 1898 г. он выступил в Петербурге на заседании координационного собрания высших сановников империи – в Комитете министров при царе – и предложил развить «французский успех», но уже вокруг другого дома Ротшильдов – английского. Предложение министра было одобрено, и вскоре в Лондон был направлен крупный финансовый сановник С.С. Татищев, начавший переговоры с английским Ротшильдом о размещении на Британских островах крупного русского займа. В полном объеме поставленную перед ним задачу, в отличие от Франции, Титащеву выполнить не удалось (все еще были сильны англо-русские дипломатические противоречия в Китае, Афганистане и Персии), но частичного успеха сановник достиг – часть ценных русских бумаг была допущена к котировкам на Лондонской фондовой бирже.

Витте пытался развить этот пока еще скромный успех: в июне 1899 г. он наладил в Лондон еще одного своего гонца – банкира А.Ю. Ротштейна, управляющего Петербургского международного банка, входившего в «государство Витте». На этот раз удалось добиться большего – разместить в Англии бумаги очередного железнодорожного займа (на строительство Московско-Виндаво-Рыбинской ж. д.). (А.В. Игнатьев. Указ. соч. с. 95).

И, наконец, настала очередь США.

С ними у России не было тех идеологических или геополитических противоречий, которые в конце XIX в. осложняли «финансовую дипломатию» Витте в его отношениях с Францией или Англией. Ведь французские и английские Ротшильды не раз намекали российскому министру финансов, что, если царизм будет поощрять политику антиеврейских погромов в России, они заблокируют все русские займы в Европе.

«Англичанка» же, по выражению русских славянофилов, продолжала «гадить» на Востоке, мешая финансовой экспансии Витте в Азии. Но не для того Витте еще при Александре III в апреле 1893 г. создал при своем министерстве постоянное межведомственное «особое совещание» по торговле России с Персией, Афганистаном, Бухарой и Китаем, чтобы считаться с «англичанкой». В 1894 г. он нанес ей мощный финансовый удар – откупил у купца Я.С. Полякова за 11 млн. руб. его частный Учетно-ссудный банк в Тегеране, включил его в число банков своего «государства» и поставил перед новым инструментом своей «финансовой дипломатии» на Среднем Востоке задачу: «развитие активной торговли русских в Персии, сбыт туда изделий русских фабрикантов, распространение среди персидского населения российских кредитных билетов, а равно и вытеснение из Персии английских промышленных произведений» (из «Наказа» новому руководству банка, написанного Витте).

И, действительно, как отмечали иностранные наблюдатели, современники Витте, его «персидский банк» очень быстро занял в Иране господствующее положение: начал чеканку «туманов» (персидских золотых монет), поддерживал братьев Лианозовых, владевших осетровыми промыслами на севере Ирана (в 1921 г. проданных ими Советской России), стал субсидировать строительство дорог в Персии и т.п. В конце концов в 1895-1899 гг. это привело к резкому обострению англо-русских финансово-экономических противоречий в Персии и, как следствие, к большим затруднениям для Витте в его попытках разместить русские займы в Англии.