Владлен Сироткин - Зарубежные клондайки России

1) о широкой автономии Египта в рамках Османской империи;

2) о нейтрализации Черноморских проливов (т.е. фактически об отмене сепаратной русско-турецкой конвенции 1833 г. срок которой, однако, истекал именно в июле 1841 г.).

Для Святой Палестины самым важным было то, что она с 1841 г. освободилась от присутствия как турецких, так и египетских войск.

Лондонские протоколы 1840-1841 гг. не решили Восточного вопроса (и свидетельством этому станет Крымская война 1853-1856 гг.), но загнали его «под ковер». Прежняя борьба за наследие «больного человека Европы» (Османской империи) видоизменилась, приняв характер дипломатического и религиозного проникновения в Святые земли.

Пользуясь тем, что формально Турция с 1840 г. находилась под «коллективной защитой» великих держав, а египетские войска покинули Палестину, все они первым делом начали открывать свои дипломатические консульства в Иерусалиме, Бейруте, Дамаске, а также направлять в Святую Палестину своих миссионеров, для чего начали учреждать еще и духовные миссии (католические, протестантские, православные).

Первыми приступили к этому протестанты. Пруссия не только открыла дипломатическое консульство в Иерусалиме, но вскоре послала туда же протестантского епископа (открыла духовную миссию). Подобным же образом поступила Франция, открыв в Иерусалиме консульство и католическую духовную миссию.

Николай I также поспешил открыть в 40-х годах в Иерусалиме дипломатическое консульство. В 1847 г. наступила очередь духовной миссии.

Обе миссии возглавили два образованных и далеко смотрящих в будущее человека. Духовную – архимандрит Порфирий, начавший еще в 40-х годах скупать «впрок» земельные участки в Иерусалиме и вокруг него для будущего строительства церквей, подворий, больниц, школ. Он же составил и направил Николаю I обширную записку с конкретным планом расширения паломничества в Святые земли из России. К сожалению, всегда существовавшая в России «ведомственная дипломатия» помешала тогда, в 40-х годах, кардинально решить этот вопрос: царь направил записку архимандрита в МИД, а тот дал на нее отрицательное заключение: не дело-де «каких-то попов» лезть в «государеву вотчину» – дипломатию. В итоге Николай положил проект расширения паломничества под сукно.

Очень много сделал и первый дипломатический консул России в Иерусалиме К.М. Базили. Однокашник Гоголя по Нежинской гимназии, именно он принимал своего знаменитого земляка-писателя, возил его по Святой земле. Он же опекал в 1850 г. и Вяземского с женой. Трактат Базили «Сирия и Палестина под турецким правительством…» (СПб. 1875) и сегодня почитается востоковедами как серьезный исторический труд.

Свою 30– летнюю политику «консервативной модернизации» в одной «отдельно взятой стране» Николай I с треском проиграл в Крымскую войну.

И хотя ни одного квадратного метра территории, отвоеванной у Персии и Турции в 1826-1829 гг. Россия по Парижскому миру 1856 г. не потеряла и границы Российской империи остались теми же, что и до Крымской войны, в морально-политическом плане «севастопольская страда» нанесла сильный удар по всей идеологии «православия, самодержавия, народности». Даже ее символ – храм Христа Спасителя в Москве – к началу Крымской войны так и не был достроен (и потребуется еще 25 лет, чтобы его завершить).

«Палестинская тема» – паломничество также в значительной степени осталось при Николае I на бумаге: с 1829 г. и до начала Крымской войны, то есть почти за 25 лет, Святые земли в Палестине посетило всего около 500 человек. Причем в основном ездили либо чиновники-"публицисты" за казенный счет, либо аристократы.

Василий Николаевич Хитрово, один из главных протагонистов и основателей ИППО, посетивший в первый раз Святую землю в 1871 г. позднее писал о полном «небрежении» и Русской православной духовной миссии, и Иерусалимского патриархата (где преобладали греки) к нуждам русских паломников, число которых «просто мизерно».

В той обстановке критики и обличения николаевской эпохи, которая охватила просвещенные круги России после позора Крымской войны, «палестинская тема» зазвучала очень мощно.

Новый царь Александр II откликается на чаяния общественности. В 1859 г. маломощный координационный Палестинский комитет (1853 г.) при МИД под тем же названием преобразуется в общественно-государственный орган при правительстве и Синоде. В него входят члены императорской семьи, в частности супруга Александра II Мария Федоровна. В 1864 г. его полномочия еще более усилятся, и он станет Палестинской комиссией, которая в марте 1889 г. вольется в ИППО.

Очень важным инструментом для организации массового паломничества во второй половине XIX – начале XX в. становится учреждение (с участием государства) в 1856 г. российской пароходной компании в Одессе с задачей регулярного пассажирского сообщения со всеми Святыми местами (Палестина, Синай в Египте, Святая гора Афон в Греции).

Через два года, в 1858 г. Русское общество пароходства и торговли (РОПИТ) открывает в Иерусалиме постоянную контору по обслуживанию паломников. Результаты не замедлили сказаться: с 1857 г. число паломников из России резко возрастает и к 1882 г. (году учреждения ИППО) достигает уже почти 13 тыс. человек.

Тогда же, в конце 50-х – начале 60-х годов, стали поступать и крупные пожертвования. Одно из первых сделала жена царя Александра II Мария Федоровна на строительство на Оливковой (Масличной) горе в библейском «Гефсиманском саду» («Гефсимании») женского православного монастыря с восьмиглавой («московского чина») церковью Марии Магдалины с высокой звонницей («Русской свечой», как ее называют и сегодня). На участке помимо церкви и звонницы было построено еще два подворья (гостиницы) для паломников, поэтому иногда весь комплекс сегодня называют Мариино-Магдалинским подворьем. По современным ценам участок в 10 га с фруктовым садом и системой орошения (три цистерны для воды) был куплен всего за 14 тыс. франц. фр. (менее 5 тыс. долл. США сегодня), но на само строительство всего комплекса с окружающей его капитальной двухметровой стеной ушло свыше 300 тыс. фр.

Турецкое законодательство до 1914 г. не предусматривало купчей на юридических лиц, сделки совершались лишь лицами физическими. Поэтому эта покупка (как и все последующие) была оформлена на российского консула в Иерусалиме А.И. Васильева и лишь 20 марта 1897 г. была переведена на имя русского правительства, для чего потребовался специальный указ (фирман) турецкого султана. В свою очередь, правительство передало функции верховного управления и распоряжения этой собственностью Русской духовной миссии в Иерусалиме. В 1897 г. все имущество вместе с участком и садом оценивалось в 402 260 фр.