Николай Бондаренко - Консервативный вызов русской культуры - Белый лик

Я знаю, что теперь к этой премии будут крайне придирчиво присматриваться наши либеральные оппоненты. Будут делать все возможное, чтобы не рос авторитет этой премии. С другой стороны, они будут давить на Александра Исаевича через его окружение, чтобы подобный "казус" не повторился. Надо же, все до единой государственные премии России присуждаются исключительно нашим крайним либералам-западникам: как в ельцинские, так и в нынешние путинские времена. Обходят национальную русскую литературу и все букеры с антибукерами, не замечая ни роман Владимира Личутина "Раскол", ни стихи Юрия Кузнецова, ни историческую прозу Дмитрия Балашова, ни - тем более - блестящую баталистику Александра Проханова. И вдруг Александр Исаевич дает пример литературной объективности. Учреждает общенациональную премию. Опаснейший прецедент. Теперь уже и Путину будет неудобно подмахивать указы о премиях исключительно одним Жванецким и Борисам Васильевым... А что если года через два вновь солженицынскую премию вручат Евгению Носову или Владимиру Личутину, Василию Белову или Юрию Кузнецову? Чтобы было неповадно Солженицыну так поступать, полезнее всего в либеральной печати этот распутинский "казус" освистать, что и было сделано, а в патриотической прессе замолчать. Что тоже было сделано...

Упрекнуть Распутина в том, что он куда-то откалывается, к кому-то неожиданно примыкает и кого-то предает, Бушин никак не может. Сам же и пишет, что связь: и творческая, и личная,- с Александром Солженицыным у Распутина давняя, еще с советских времен. Да и Александр Исаевич еще с тех же советских времен явно тяготел к деревенской прозе, везде, где можно, высказывая свое восторженное мнение и об Абрамове, и о Белове, и о Шукшине. Даже в опубликованных ныне секретных документах ЦК КПСС пишется о близости Александра Солженицына к писателям-деревенщикам. Что же изменилось с тех пор? Если Владимир Бушин не изменяет своим марксистским принципам, то и нашим признанным деревенщикам ни к чему меняться. Пожалуй, одного Виктора Астафьева в годы перестройки бросало из стороны в сторону, от антисемитского письма Натану Эйдельману и упреков в адрес грузин до отказа от своего поколения, от братства фронтовиков, от круга авторов "Нашего современника". Но сам-то круг авторов, а это лучшие национальные писатели России, сохранился, и сейчас защищает те же идеалы, что и 30, и 20, и 10 лет назад. Так же стоят на защите традиционной нравственности, на защите русского языка, на защите Православия, что от партноменклатурной челяди типа Альберта Беляева или Александра Яковлева, что от нынешней банды тех же Гусинских, Гайдаров и Сванидзе. По сути, они борются с той же самой командой ЦК КПСС. С теми же Малашенко, Ципко, Гайдарами и другими выходцами из одних и тех же партийных коридоров. Бывают среди них кто хуже, кто лучше, но всю эту нынешнюю катастройку проводила одна и та же партийная элита. Более-менее порядочного человека Владимира Егорова заменил на посту министра культуры любитель порнофильмов Швыдкой, но никуда не деться от факта, что и тот же Владимир Егоров, когда-то читавший мне нотации за мое русофильство в своем кабинете в ЦК КПСС, плавно перекочевал в министры антикоммунистического режима. Это вас, Владимир Бушин, предала ваша красная коммунистическая верхушка, и потому многие рядовые коммунисты ушли в оппозицию и сблизились с патриотами и государственниками. Это вы с нами, вечно критикуемыми в "Правде" и в "Коммунисте", сблизились после поражения советской власти, а не мы с вами. И, естественно, задавили нас своей массовостью и весом. Очень быстро возглавив всю патриотическую оппозицию. Что ж, мы ушли на вторые роли, надеясь на ваш державный полет, но вы нам не дали сформировать по-настоящему мощную русскую национальную оппозицию наподобие "Саюдиса", и сами отказались от решительных действий в борьбе с преступной властью, заявив, что лимит на революции исчерпан. Вы на долгие годы выхолостили патриотическое движение, пустив его по пути непротивления, став легальным придатком ельцинского режима. Но на что вы надеетесь сейчас, когда из-за осторожности в 1991 году, в 1993 году, в 1996 году вы упускали свой исторический шанс, не претендуя на реальную власть? На чем держится сейчас ваш оптимизм, Владимир Сергеевич? Скорее, я соглашусь с главным выводом Ксении Мяло, прекрасно понимающей уже необратимость перемен в России и призывающей для будущего русского достойного ответа на мировой вызов "мобилизовать свою память о Великой Отечественной войне и одержанной в ней Победе; но для этого придется выпустить красную, советскую ее часть из резервации, в которую она загнана сегодня".

Вполне возможно, эта легализация красной истории как ушедшей красивой истории, входит в программу нового президента России. Но абсолютно точно, что все достижения России в советский период никогда не отрицались ни Валентином Распутиным, ни даже Александром Солженицыным.

Вот слова Распутина: "сразу после Гражданской войны появились Шолохов, Леонов, Булгаков, Платонов, талант молодого Есенина возрос до гениальности". О значимости литературы советского времени писали и наши нобелевские лауреаты: Александр Солженицын и Иосиф Бродский. Но не будем забывать, как с русской национальной литературой в годы советской власти постоянно боролись агитпропы всех уровней, передав эту эстафету борьбы уже антисоветскому режиму. Вот ответил бы Владимир Бушин, откуда взялся в КГБ главный идеологический куратор Филипп Бобков и не стирал ли он с лица земли корни национальной русской культуры - так же, как это делают его нынешние коллеги в империи "Мост"? Да и главный советский цензор художественной литературы Солодин до недавнего времени в ельцинском министерстве печати выкорчевывал все патриотические издания, и главной мечтой его было закрыть газету "Завтра"...

А вот Александр Исаевич Солженицын, не в пример всем идеологическим работникам ЦК, возглавившим почти все яро-антикоммунистические движения и издания, сегодня гораздо спокойнее и объективнее оценивает все, сделанное русским народом и в годы войны, и в послевоенный период. Конечно, жаль, что в былые годы возникла эта писательская распря между Шолоховым и Солженицыным. Бывало такое между Толстым и Тургеневым, между Маяковским и Есениным. Но умело воспользовались распрей вечные мировые интриганы, превратили личную неприязнь в общественное противостояние. Я только рад, что сейчас постепенно признает Солженицын свою неправоту: "В том, что "Тихий Дон" - великая книга, я никогда не сомневался. Пусть разбираются те, кому нужно. Не я эту проблему придумал (вот бы и сказать Александру Исаевичу, кто же придумал и раздул проблему до мирового уровня.- В.Б.)... Мое мнение об этом вообще третично..."