Ф. Сергеев - Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг.

Отрицательным образом сказалась чистка в армии и на отношениях с Чехословакией. В конце 1937 — начале 1938 года германский посланник в Праге характеризовал чехословацко-советские отношения после судебных процессов в Москве в целом и в связи с «делом» Тухачевского в особенности ни в коей мере не более интенсивными, а скорее несколько потускневшими. Таким образом, весной 1938 года президент Бенеш оказался перед развалинами «оси» Париж — Москва — Прага, которая продолжала существовать лишь на бумаге, не поняв, в какой значительной мере сам в результате недопустимо некритического отношения к германской фальшивке содействовал подрыву базы для антигитлеровской коалиции, в создании которой сам участвовал. «Вплоть до своего смертного часа он (Бенеш. — Прим. авт.) верил в подлинность подсунутых ему документов, несмотря на все более обидные аргументы его собственных дипломатов и военных, пишет Д. Уотт. — Послать свою полицию за подтверждением от гестапо достоверности материала, там же и сработанного, было актом умопомрачительной наивности» [53].

В результате своих действий в период с февраля по май 1937 года президент Бенеш, как считает И. Пфафф, совершил самую тяжелую ошибку за все время своей политической деятельности. Однако это вовсе не говорит о том, что без его участия не состоялась бы афера, связанная с «делом» Тухачевского.

В доверительных беседах, происходивших в окружении Гитлера, в главном управлении имперской безопасности афера с фальшивкой против маршала Тухачевского расценивалась как одна из самых выдающихся в истории немецкой разведки, и правители третьего рейха не раз похвалялись этим. Руководители ведомства тайной войны, которые стояли во главе этого политического подлога, были уверены, что им удалось нанести тяжелейший удар по боеспособности Красной Армии, вывести из строя наиболее талантливые командные кадры и таким образом обескровить ее.

То, в какой степени была ослаблена Красная Армия, обнаружилось уже в конце 1939 года, когда началась советско-финская война. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли к боевым действиям. Однако прорвать с ходу хорошо укрепленную «линию Маннергейма» не удалось. Начались кровопролитные изматывающие бои. Эта краткосрочная локальная война стоила нашей стране многих тысяч жизней. Она убедила в низком уровне боеспособности Красной Армии, обескровленной репрессиями и дезорганизованной некомпетентностью наркома обороны, занимавшего этот пост полтора десятка лет. Слабость Красной Армии увидел и Гитлер. В узком кругу высших руководителей рейха фюрер заявил, что Красная Армия обезглавлена. 80 процентов командных кадров уничтожено, она ослаблена как никогда, и нужно воевать, пока кадры не выросли вновь.

Позже гитлеровцы не без оснований усматривали в этом одну из причин тактических и стратегических неудач Красной Армии в первый и особенно начальный период войны, считая, что предпринятая СД акция, позволившая разрушить систему командования за три года до нападения на СССР, была их «первой крупной выигранной битвой против Советского Союза» [54].

31 января 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР по заключению Генерального прокурора отменила приговор Специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 11 июня 1937 года в отношении участников так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» во главе с М. Н. Тухачевским за отсутствием в их действиях состава преступления. Все проходившие по этому делу были полностью реабилитированы. 27 февраля 1957 года Комитет партийного контроля при ЦК КПСС восстановил их в партии.

Как отмечалось в материалах XXII съезда КПСС, ни один из них не был врагом народа и партии, не состоял на службе у немецкой разведки, как утверждалось в обвинении. Правомерность названных документов 27 марта 1988 года подтвердила Комиссия Политбюро ЦК КПСС, созданная по решению октябрьского (1987 г.) Пленума ЦК для дополнительного изучения материалов, связанных со сталинскими репрессиями, в целях завершения процесса востановления справедливости, приостановленного в середине 60-х годов после избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

И только теперь стала известна правда об одной из самых гнусных антисоветских акций гитлеровской разведки.

Прежде чем перейти к описанию других операций нацистской разведки предвоенного и военного периода, необходимо хотя бы в общих чертах раскрыть содержание основных этапов, через которые проходила она в своем становлении и развитии, превращении в орудие, самое восприимчивое к политическим интересам Гитлера, наиболее чувствительное к его экспансионистским устремлениям.

Исторически в странах Запада сложились два основных типа разведывательных организаций. При всей общности целей и задач они значительно отличаются один от другого.

К первому типу относятся разведки старейших колониальных держав. Это, прежде всего, имеющая четырехсотлетнюю историю английская Интеллидженс сервис [55]. О секретной службе Великобритании до недавнего времени американские «теоретики шпионажа» рассуждали с явной завистью: она, мол, испокон веков действует с развязанными руками, абсолютно скрытно и бесконтрольно, независимо от парламента, прессы, настроений общественности, при щедрой финансовой и иной поддержке правительства. Принято считать, что Интеллидженс сервис работает фундаментально, с дальним прицелом, в обстановке «наибольшего благоприятствования», которую ей обеспечивает многовековое и, казалось, непоколебимое империалистическое господство в мире. У нее давние традиции, большой опыт участия в покорении целых континентов, исторически сложившиеся экономические и религиозные связи, тщательно отобранные, практически несменяемые кадры профессионалов и, как правило, динамическая преемственность, мало подверженная воздействию внутриполитических перемен. Структура этого типа разведывательной службы остается более или менее стабильной на протяжении длительного времени и мало известна широкой общественности. Деятельность ее не обсуждают и не рекламируют. В Англии, например, существует строгий запрет на разглашение любой информации, касающейся секретных служб страны [56]. Даже руководитель разведки остается фигурой как бы без конкретного лица, упоминание его имени в прессе не разрешено. С 1938 по 1953 год главой Интеллидженс сервис являлся генерал Стюарт Грем Мензис, но английская общественность узнала об этом лишь после того, как он вышел в отставку. Многие из тех, кто с ним сталкивался, и совсем не знали о том, с кем они имеют дело. Сотрудникам этого разведывательного ведомства даже в своем кругу было категорически запрещено произносить фамилию Мензиса — его называли просто «бригадир»; этого правила придерживались даже высшие должностные лица при общении друг с другом.