Рене Фюлёп-Миллер - Святой дьявол: Распутин и женщины

Этот план чрезвычайно понравился министру, он вскоре даже внес уточнение: по его мнению, неизвестное лицо лучше заменить ненавистным ему банкиром Рубинштейном; отравленное вино следует доставить на Гороховую от его имени. Тогда полиция сразу же будет знать, за кем следить, Рубинштейна арестуют как убийцу, и все пройдет самым наилучшим образом.

Тут Комиссаров высказал опасение, что Распутин, приняв подарок, сразу позвонит Рубинштейну, чтобы поблагодарить его, а это сразу все испортит, так как выяснится, что банкир не имеет никакого понятия о подарке. Министр был вынужден согласиться с полковником и отбросить этот вариант, но приказал доставить яд, одновременно намекнув, что в новый заговор не надо вмешивать Белецкого, так как тот своими вечными сомнениями прямо-таки раздражает министра. Комиссаров предложил лично позаботиться о яде и высказал мнение, что лучше достать его не в Петербурге, а в провинции.

Итак, на следующий день он поездом отправился в Саратов, но перед этим еще раз забежал к Белецкому и сообщил о новых планах. Возвратившись из Саратова, Комиссаров достал из портфеля несколько аптечных склянок с порошками разного цвета, выставил их в ряд на столе министра и объяснил, что это самые сильные, имеющиеся в наличии яды, что их действие будет незамедлительно проверено. На следующее утро он появился с сообщением, что состоялся успешный эксперимент на кошках, особенно оправдал себя один из препаратов. Полковник подробно описал, в каких ужасных мучениях издох кот, которому он дал немного именно этого порошка. Министр выразил величайшее удовлетворение.

Когда же он начал настаивать перейти от опытов к отравлению Распутина, Комиссаров попросил разрешения теперь, когда все уже решено, привлечь к делу Белецкого: он никоим образом не хотел бы нарушать служебный устав, ведь товарищ министра мог истолковать его намерения именно так.

После некоторых колебаний Хвостов дал свое согласие, и Белецкого посвятили в дело и подробно проинформировали о нем. Совещание закончилось полным согласованием всех деталей и решением осуществить убийство вечером в ближайший четверг, причем министр намекнул, что готов даже присутствовать при этом важном событии. Но Белецкий настойчиво принялся отговаривать его, Комиссаров тоже выразил сомнения, так что в конце концов министр с огромной неохотой отказался. Местом убийства была выбрана та секретная квартира, где Распутин с недавнего времени обычно встречался с Белецким и Комиссаровым, а иногда и с самим Хвостовым, после того как прежние совместные трапезы у князя Андронникова по разным причинам были признаны нецелесообразными.

Утром в четверг, когда должно было состояться убийство Распутина, министр получил одно за другим несколько срочных сообщений от своих агентов, из которых следовало, что вскоре ожидается смещение премьер-министра Горемыкина и назначение на эту должность статского советника Штюрмера; вечером в министерстве появилось также официальное сообщение об этой смене лиц. Хвостов немедленно попросил к себе Белецкого, но того нигде не могли найти. Тогда министр послал на секретную квартиру, где именно в это время должна была состояться роковая встреча с Распутиным, но оказалось, что квартира пуста и заперта. Когда Хвостов это узнал, он понял, что и Белецкий, и Комиссаров предали его и бросили на произвол судьбы.

С этого момента он принялся раздумывать, кого бы вместо них он мог привлечь к убийству. Вдруг он вспомнил о том заговоре против Распутина, который в свое время организовывал монастырский священник Илиодор и который почти удался.

Через своего частного агента Ржевского он узнал, что Илиодор в Норвегии, испытывает денежные затруднения и тщетно пытается издать свой пасквиль «Святой дьявол».

Министр немедленно послал к Илиодору курьера с предложением помочь деньгами монаху, если тот предоставит ему своих российских приверженцев для нового покушения. Вскоре между Илиодором и Хвостовым завязался оживленный обмен телеграммами, но все же пришлось отправить в Норвегию особо доверенное лицо с деньгами для Илиодора. После недолгих раздумий Хвостов поручил это своему агенту Ржевскому, уже неоднократно выполнявшему подобные поручения.

Белецкий и Комиссаров через собственных сыщиков сразу же узнали о намерениях Хвостова и сами предприняли ответные действия. В архиве Белецкого имелся компрометирующий материал почти на каждого жителя Петербурга, и он располагал некоторыми документами на Ржевского, достаточными, чтобы на несколько лет заключить того в тюрьму. С помощью этих бумаг он вынудил личного агента министра отныне повиноваться только его приказам и подробно докладывать обо всех переговорах с Хвостовым.

После нескольких бесед с Комиссаровым Белецкий решил сместить министра; теперь с помощью Ржевского он мог раздобыть документы, компрометирующие Хвостова. Он приказал агенту попросить у министра разрешения на передачу Илиодору денег. Хвостов дал письменное разрешение, и, таким образом, Белецкий добился чего хотел.

Он спокойно позволил агенту уехать, но еще заранее на русско-шведской границе дал определенные распоряжения. Когда Ржевский на границе вышел из поезда, его под каким-то предлогом арестовали, обыскали и под охраной отправили в Петербург. Разрешение на выезд с подписью Хвостова изъяли у него во время осмотра. В то же время в Петербурге устроили обыск на квартире Ржевского, и Белецкий, пользуясь моментом, извлек целую массу документов, из которых однозначно вытекала виновность министра. Со всеми этими бумагами помощник министра поспешил к Распутину, к новому премьер-министру Штюрмеру, митрополиту Питириму и Анне Вырубовой и доказал им, что Хвостов намеревался убить старца.

Положение Хвостова пошатнулось, но он продержался в министерстве на три дня дольше, чем предполагал его помощник; это время он использовал для отстранения Белецкого от должности и отправки его в Иркутск, самую отдаленную сибирскую губернию.

Прежде чем отбыть на новое место службы, Белецкий успел принять редактора одной газеты и рассказать тому все о заговоре Хвостова. Это интервью немедленно опубликовали, оно произвело огромную сенсацию. С помощью умело данной взятки одному чиновнику, Белецкий добился, чтобы редакция именно той газеты, через которую министр запретил публиковать любые сообщения об истории с Ржевским, была освобождена от цензуры. Через день после этой публикации Хвостов впал в царскую немилость и был уволен.

Пока в кабинете Хвостова разрабатывались планы убийства, пока министр, его помощник и начальник «особой охраны» обсуждали, как быстрее и лучше отправить Распутина на тот свет, старец, среди толпы агентов, сыщиков и наемных убийц, между устраиваемых обедов и генеральных репетиций убийства, вел привычный образ жизни, был совершенно беззаботен, спокоен, в прекрасном расположении духа.