В Брачев - Масоны в России - от Петра I до наших дней

Посторонних же для пользования никого принимаемо не было ... Школы же и пенсионы, сколько их в городе имеется, еще прежде сего вследствие полученного от Вашего Императорского Величества господину главнокомандующему высочайшего повеления определениями от Преосвященного московского, от университета и от Приказа общественного призрения членами осматриваны и неспособные к обучению учителя все исключены. Закону же обучать в оных дозволено единственно тем, кои от Преосвященного московского к тому удостоены". Теперь же, констатировал в заключение П.В.Лопухин, в Москве "ни заведенных школ, кроме предуставленных порядком, ни больниц, кроме казенных, нет" [511].

Не дали нужных результатов проверка книжной продукции Типографической компании и испытание самого Н.И.Новикова "в вере". В своем отзыве (январь 1786 года) архиепископ Платон сообщал императрице, что он лично испытал Н.И.Новикова в догматах православной церкви и "молит Всемогущего Бога, чтобы не только в словесной пастве, Богом и тобою, всемилостивейшая государыня, мне вверенной, но и во всем мире были христиане таковые, как Новиков" [512].

Что касается переданных на его рассмотрение 446 названий книг, то их он разделил на три разряда: 1-й - полезные или "собственно литературные", 2-й - мистические, которые он не понимает, а поэтому и судить о них не может, 3-й - "самые зловредные", к которым он отнес сочинения "так называемых энциклопедистов". Решение императрицы по этому делу последовало 27 марта 1786 года. Из него, в частности, следовало, что запрету подлежало всего только шесть масонских книг: "Апология или защищение Вольного Каменщичества"

(пер. с немецкого, М., 1784), "Братское увещание к некоторым братьям Свободным Каменщикам, писанные братом Седдагом" (М., 1784), "Карманная книжка для вольных каменщиков и для тех, кто не принадлежит к числу оных" (пер. с немецкого, М., 1783), "О заблуждениях и истине" Сен-Мартена (М., 1785), "Химическая псалтырь или философские правила о камне мудрых" Парацельса (М., 1784) и "Хризомандер, аллегорическая и сатирическая повесть различного весьма важного содержания" (М., 1783) [513].

Все это - исключительно масонские сочинения. Что же касается книг "гнусных и юродивых, порождении так называемых энциклопедистов" [514], на запрещении которых настаивал архиепископ Платон, то их то как раз Екатерина II, как государыня гуманная и либеральная, запретить не захотела.

Это в корне меняло все дело. Запрещение из составленной по этому случаю московским губернским прокурором А.А.Тейльсом росписи 461 книги, продававшихся у Н.И.Новикова только 6, совершенно безобидных с политической точки зрения (хотя они и были впоследствии сожжены Московской управой благочиния) масонских сочинений свидетельствует о полном фиаско затеянной против Н.И.Новикова акции. В результате Н.И.Новиков отделался легким испугом и уже в марте 1786 года ему, правда, понесшему в связи с этой историей большие убытки, было опять разрешено торговать книгами [515].

Государыня продолжала однако зорко следить за Н.И.Новиковым, и уже 23 января 1787 года нанесла по нему серьезный удар, запретив светским типографиям печатать книги, "до святости относящиеся". 27 июля 1787 года последовал новый указ императрицы, согласно которому была запрещена и продажа таких книг [516].

Прямо надо сказать, известные основания для применения этих жестких мер у Екатерины II были. Дело в том, что литература, издаваемая Н.И.Новиковым, была в основном переводной. И дело тут не только в очевидно одностороннем (масонство, религиозная мистика) подборе им публикуемых авторов. Литература эта создавалась в ответ на общественно-политические и интеллектуальные запросы, или по крайней мере часть их, тогдашнего западноевропейского общества.

Интеллектуальная и общественно-политическая ситуация в России этого времени была совсем другой. Далеко не всегда то, что охотно "проглатывал" английский или французский читатель, и поистине с легкостью необыкновенной тиражировали московские розенкрейцеры, было приемлемо для читателя русского, православного.

Не было секретом и то, что как раз с православной религиозностью у адептов масонства и были большие проблемы.

Дело в том, что как и для их западноевропейских братьев, идеалом христианства для московских розенкрейцеров было так называемое "внутреннее христианство", резко противопоставляемое ими официальной православной церкви, которую они, как, впрочем, и их современные духовные наследники экуменисты, иначе как "пережитком" и не называли. "Масонство было у нас, отмечал в связи с этим Н.А.Бердяев, - стремлением к внутренней церкви, на видимую церковь смотрели как на переходное состояние" [517].

Оставаясь формально в лоне православия, русские масоны явно тяготели к протестантизму. Что и не удивительно. Среди других новаций, которые принесла с собой Реформация в Европе, было и масонство. Здесь, видимо, нет необходимости доказывать, что "книги, до святости относящиеся" - это отнюдь не та литература, запрещение издания которой способно было нанести серьезный урон делу просвещения российского общества. Скорее уж наоборот. Конечно, к 1787 году в лавке и на складе Типографической компании литературы такого рода было не на одну тысячу рублей, но едва ли Н.И.Новиков, будучи человеком практичным, мог серьезно рассчитывать на ее успешную реализацию. Было ясно, что в известном смысле деньги, затраченные на ее издание - это были как бы уже закопанные деньги.

Тем не менее, некоторые авторы склонны придавать едва ли не решающее значение указу 27 июля 1787 года в судьбе Типографической компании. "Так как подавляющее большинство продававшихся Новиковым и компанией мистических книг, несомненно, относилось до святости, то указ 27 июля 1787 года приостановил всю деятельность компании. После его появления ей почти невозможно было продолжать существование. Список ее изданий с 1787 года заполнен, преимущественно, книгами исторического характера (в числе которых было второе издание Древней российской вивлиофики)", - отмечал в свое время Г.В.Вернадский [518].

Но верить здесь Г.В.Вернадскому нельзя. Как показал В.А.Западов, после указа Екатерины II от 27 июля 1787 года из обнаруженных у Н.И.Новикова 313 напечатанных им книг, "до святости относящихся", запрещены к продаже были только 14. Остальные книги были возвращены их владельцам с дозволением продавать их [519]. Согласно подсчетам другого исследователя, Г.П.Макогоненко, число книг, изданных Н.И.Новиковым после 27 июля 1787 года, не только не сократилось, но даже несколько возросло:

1786 год - 65 книг, 1787 год - 132 книги, 1788 год - 155 книг. И только после того, как Н.И.Новиков лишился в 1789 году университетской типографии и влез в долги, число издаваемых им книг резко пошло на убыль. В 1789 году было издано 44 книги и в 1790-1792 гг. - всего только 26 книг [520].