В. Тараторин - История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала IX века

С большим уважением о германцах пишет Цезарь, лично имевший с ними дело. О битве с германским племенем нервиев в Галлии он рассказывает:

«Со своей стороны, враги даже при ничтожной надежде на спасение про– являли необыкновенную храбрость: как только падали их первые ряды, сле– дующие шли по трупам павших и сражались, стоя на них; когда и эти падали и из трупов образовывались целые груды, то уцелевшие метали с них, точно с горы, свои снаряды в наших, перехватывали их метательные копья и пус– кали назад в римлян». (15,т.1).

Разница между военным искусством кельтом и германцев все же была. Последние не умели так хорошо обрабатывать металлы и, соответственно, их вооружение было хуже, чем у кельтов. Германцы широко использовали тро– фейное оружие – как галльское, так и римское.

Кельтские племена объединяла общая духовная (жреческая) прослойка – друиды. Германцы не имели такого объединяющего фактора, поэтому в случае войны им приходилось надеяться только на свою общину или род. Племена германцев не воспринимали себя как единый народ и поэтому много воевали между собой. Источниками их существования были: скотоводство, в меньшей степени земледелие, торговля, рыболовство и охота.

Тацит упоминает, что германцы с большим азартом участвовали в военных состязаниях, которые проводились во время народных праздников. Одним из видов соревнований были прыжки через вкопанные в землю острием вверх ме– чи или копья.

Большую часть войска любого германского рода или племени составляло ополчение, привлекаемое на случай крупного похода или обороны от нападе– ния врага.

Наряду с воинами рода, существовали отдельные военные дружины, состо– ящие из изгнанных или ушедших из общины мужчин – «фридлозе». Семей и хо– зяйств они не имели, смыслом их жизни являлась война. Кочуя от рода к роду, от племени к племени, эти воины предлагали свои услуги за часть в добыче или отдельную плату. Часто по своему желанию фридлозе совершали набеги на римлян, кельтов, славян…

Германцы знали строй-фалангу и иногда применяли его. Уяснив для себя его слабости, они пошли дальше, предпочтя построение клином (cuneus). Позднее у викингов этот вид строя назывался «свинфикинг». Такое построе– ние удобно тем, что не требует больших пехотных масс, как фаланга. В большом сражении, для которого могли объединиться сразу несколько общин, каждая из них могла воевать отдельным подразделением, по принципу римс– ких манипул. Это было эффективно еще и потому, что германцы не имели за– чатков государственности, как кельты и не могли созвать большие массы народа на сборы для обучения.

Прогрессивность клина (необязательно правильного треугольника) была в том, что в бою он не имел на линии фронта слабых мест, как фаланга. Сла– бость углов фаланги уже была объяснена. В клине в рядах находилось только четное или только нечетное число бойцов; скажем, в первом ряду – шесть воинов, во втором – восемь, в третьем – десять, в четвертом – две– надцать и т.д. до наиболее подходящего, по мнению полководца, количест– ва. Затем это число повторялось в каждой последующей шеренге по всей глубине строя.

Разница была в том, что в фаланге воин второй шеренги на углу прикры– вал двоих, а то и троих впередистоящих; а в клине была постоянная связка как минимум из двух-трех воинов. Есть сведения, что германцы использова– ли очень длинные копья – до 5 метров. Это говорит о том, что они вполне могли задействовать в рукопашной и четвертый ряд бойцов. Воины правого фланга клина должны были держать щиты в правой руке, как и в когорте, образовывая сплошную защитную стену. Обычно бойцы первого ряда были луч– ше вооружены и имели длинные щиты. Бойцы следующих шеренг действовали по уже известному шаблону, но вооружены были, конечно, похуже. У большинства единственным прикрытием являлся щит. Слабые, угловые части клина германцы убрали назад, тем самым лишая противника возможности быстро их прорвать. Пока фаланга сумеет с боков охватить клин и доб– раться до углов, она будет прорвана в центре и расчленена надвое, что, скорее всего, приведет к ее поражению. О таком способе ведения боя, при– нятом у германцев, нередко упоминает Тацит.

Не менее искусно эти воины сражались индивидуально. Римские авторы считали недостатком германских отрядов то, что они сильны своим напором, недолгого боя не выдерживают и отступают. Такое поведение германцев име– ет свое объяснение. Продолжать битву, видя, что прорыв не удается, и клин частично распался, значило обречь себя на бессмысленное уничтоже– ние. Не имея должного защитного снаряжения, врассыпную идти против копий когорты решались лишь немногие храбрецы или «одержимые» – берсерки. Обычные воины просто рассыпались (они этого не боялись в отличие от рим– лян) и уходили из зоны боя, чтобы в безопасности привести себя в порядок и перестроиться.

Естественно, что клин, как во время атаки, так и во время отступления прикрывали легковооруженные бойцы. Интересно то, что германцы предпочи– тали луку метательное оружие – дротики. Лук, несомненно используемый на охоте, в бою не нашел такого распространения. Праща также применялась, но сравниться в этом искусстве с римлянами, которые часто использовали наемников с Балеарских островов, славившихся во все времена античности искусными пращниками, они не могли.

Есть упоминания о случаях, когда воины первой шеренги перед схваткой привязывались друг к другу веревками или цепями. По этому поводу трудно сказать что-либо определенное, поскольку это, несомненно, было бы поме– хой в бою. Маневра такие воины лишены напрочь, а в случае смерти или ра– нения нескольких бойцов из этой цепочки их тела стали бы обузой для ос– тальных. Если такое и случалось, то, скорее всего, это было связано с каким-то ритуальным обрядом.

Германская кавалерия считалась одной из лучших в Европе в эпоху ан– тичности:

«Даже привозных лошадей, до которых такие охотники галлы, покупающие их за большие деньги, германцы не употребляют, но в своих доморощенных, малорослых и безобразных лошадях развивают чрезвычайную выносливость. В конных сражениях они часто соскакивают с лошадей и сражаются пешими, а лошади у них приучены оставаться на месте, и в случае надобности они быстро к ним отступают. По их понятиям, нет ничего позорнее и трусливее, как пользоваться седлом. Поэтому, как бы их ни было мало, они не задумы– ваются атаковать любое число всадников на оседланных конях».

«У них было шесть тысяч всадников и столько же особенно быстрых и храбрых пехотинцев, которых каждый всадник выбирал себе по одному из всей пехоты для своей личной охраны: эти пехотинцы сопровождали своих всадников в сражениях. К ним всадники отступали: если положение станови– лось опасным, то пехотинцы ввязывались в бой; когда ктолибо получал тя– желую рану и падал с коня, они его обступали; если нужно было продви– нуться более или менее далеко или же с большой поспешностью отступить, то они от постоянного упражнения проявляли такую быстроту, что держась за гриву коней, не отставали от всадников».