Сергей Руденко - Крылья Победы

Тогда в один из моментов нашего наступления штаб фронта не знал, какого рубежа достигли войска 60-й армии, которой командовал И. Д. Черняховский. А летчики, поддерживавшие наступление, видели, где наши войска. Малинин и попросил сообщить, куда дошли передовые части. На основе этого сообщения штаб фронта донес в Москву, что наши войска заняли ряд населенных пунктов. А противник к ночи потеснил наступающих. Из Генерального штаба ночью попросили уточнить: где же наши войска в действительности? Командующий фронтом позвонил в свой штаб и упрекнул Малинина: «Почему неправильно докладываете?» А тот оправдывался: «Это сведения из воздушной армии». Рокоссовский немедленно вызвал меня: «Почему неправильно информируете?» Я объяснил, что наши сведения были достоверными в тот момент, когда летчики сообщали их на землю. А позже войска могли уйти вперед или отойти назад. Поскольку мы не летали, то ничего об этом сказать не могли. Такую информацию должны давать наземные части. Наши сведения хороши для ориентировки, а не для донесения.

Рокоссовский согласился со мной и указал Малинину на ошибку. Теперь я напомнил начальнику штаба фронта тот случай, но он все же попросил организовать поиски «пропавшей» группы. Мы немедленно направили днем ночной бомбардировщик в тот район, где предположительно мог находиться Плиев со своим корпусом. На По-2 вместе с летчиком А. Харитошкиным (впоследствии Героем Советского Союза) отправился в опаснейший рейс штурман И. Семенов.

С наступлением темноты По-2 возвратился обратно. Харитошкин доложил:

— Мы прорвались через передний край, хотя были обстреляны. Сели у назначенной точки на опушке леса. Мотор работал на малом газу. Никто из лесу не выходил. Полная тишина. Мы подрулили к деревьям. Поскольку никого нет, решили остановить двигатель. Самолет закрыли ветками. Посоветовались и пошли в село на разведку.

И вдруг выходит из леса высокий парень в гражданской одежде и спрашивает, зачем мы сюда прилетели. Говорит по-русски. Я объяснил ему, что отказал двигатель и — пришлось пойти на вынужденную. А он в ответ:

— Как можно скорей улетайте отсюда!

— Почему это? — удивились мы.

— Вы демаскируете нас, — ответил парень.

— Хорошо, будем ремонтировать поскорее.

Я отошел к самолету, а Семенов продолжил разговор. И как бы между прочим спросил у него: не видел ли он тут нашей конницы? Парень насторожился:

— А зачем она вам?

— Мы доставляли нашим конникам медикаменты именно в эту деревню, а теперь здесь их нет.

— Ну так бы сразу и сказали.

И парень размашисто зашагал в село, мы — за ним.

В хате, куда он нас привел, сидели за столом генералы Плиев и Дзусов. Склонившись над картами, они о чем-то переговаривались. Парень четко, по-военному доложил командиру корпуса, что По-2 прилетел по заданию. Плиев повернулся к нам. Мы рассказали, что отсутствие связи беспокоит командование и нас послали искать их Плиев понимающе кивнул головой и попросил передать, что немцы планируют крупную операцию по уничтожению корпуса. Поэтому он решил на сутки укрыться в деревнях и за ночь совершить марш в большие леса Все люди и лошади размещены в строениях и замаскированы. В деревнях — никакого движения, полнейшая тишина. Молчат и радиостанции, чтобы немцы не засекли их местонахождение.

— Никаких бумаг писать не буду, — предупредил Плиев. — Устно передайте командованию, что мы переходим в лес и будем продолжать движение на Брест.

Связь была восстановлена. Маневр коннице удался блестяще. Гитлеровцы действительно потеряли корпус. Через сутки Дзусов вышел в эфир и сообщил, что его летчики наносят удары с воздуха, поддерживая наступающий корпус Плиева.

Днем фашистская авиация не могла нам противостоять.

Зато ночью фашистские бомбардировщики еще летали. Особенно настойчиво они рвались к Бобруйску.

Видимо, знали, что там находятся оперативные группы фронта и воздушной армии.

Однако серьезного ущерба одиночные самолеты нанести не могли.

При очередном перебазировании в район Слуцка мы решили разместить оперативную группу подальше от города, в деревне Горошки. Подтянули линии связи, оборудовали командный пункт и начали управлять действиями летчиков. Примерно через час после наступления темноты появились «юнкерсы» и всю ночь бомбили поселок Лесное, в котором мы должны были базироваться. Опять немцы как-то узнали, где мы наметили расположить штаб.

Довольные тем, что не попали под бомбежку, мы с генералом Брайко все же решили за день оборудовать КП на новом месте. Начальник связи полковник Игнатов, как говорят, мобилизовал все и вся, чтобы за 12 часов перенести связь в деревню Новая. К вечеру туда перешел и КП армии.

На минском направлении 1-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Панова, наступавший на Пуховичи, 29 июня завязал бой у реки Свислочь с двумя пехотными и одной танковой дивизиями, переброшенными сюда из Прибалтики. На помощь ему были высланы штурмовики. При активной поддержке с воздуха танкисты 2 июля преодолели вражескую оборону. И тут генерал Панов забил тревогу: в танках пустые баки. Пришлось нам срочно доставлять для них горючее через линию фронта. Вездесущие По-2 превратились в воздушные танкеры. Обеспечив их истребительным прикрытием, мы выручили танкистов. Корпус снова ожил и двинулся на Минск.

И ему надо было спешить. В его составе находились саперы, перед которыми стояла особая задача: ворвавшись в Минск, перерезать воз провода на зданиях, заминированных фашистами. О том, что в уцелевшие дома заложена взрывчатка, нам стало известно от партизан. Свою задачу танкисты и минеры выполнили успешно. 3 июля танки корпуса генерала Панова вступили на юго-восточную окраину Минска, а танки 3-го Белорусского фронта вошли в него с востока и севера Город был очищен от врага. Здания разминированы, сохранены и до сих пор украшают столицу Белоруссии.

Вспоминаю в связи с освобождением Минска инцидент, происшедший 5 июля на одном из аэродромов 16-й воздушной армии, неподалеку от Гомеля.

Мы с главным маршалом авиации А. А. Новиковым прибыли на этот аэродром, находившийся теперь глубоко в тылу, чтобы на месте решить некоторые вопросы перебазирования авиационных частей. Два наших полка ждали здесь команды на перелет к фронту.

И вот совершенно неожиданно над летным полем появился самолет-истребитель. Он сделан круг и пошел на посадку.

— Чей самолет? Откуда? — удивился Александр Александрович. — Зовите сюда летчика!

Через несколько минут перед нами появился молодой капитан. Увидев большое начальство, он вытянулся и доложил, что вылетел по тревоге с минского аэродрома, на который напали фашисты.

— Где ваши шлемофон и карта?