Евгений Савицкий - Я — «Дракон». Атакую!..

Командарм Т. Т. Хрюкин встретил меня сдержанно. Выслушав мой доклад о составе корпуса, он поставил задачу, которой, честно-то говоря, я не слишком обрадовался. Понятно, что единственным нашим стремлением было бить врага; как бы ни бить — лишь бы поскорей выдворить с родной земли. Однако многоплановость предстоящей боевой работы озадачивала. Летчикам резервного корпуса, предназначенного для завоевания господства в воздухе, предстояло обеспечивать боевые действия конно-механизированной группы генерала Н. Я. Кириченко, включавшей 4-й гвардейский кавалерийский корпус и 4-й гвардейский мехкорпус. В то же время надо было прикрывать войска 5-й ударной армии генерала В. Д. Цветаева и 2-й гвардейской генерала Г. Ф. Захарова, сопровождать бомбардировщики, штурмовики, вести воздушную разведку в интересах фронта.

— Не получится ли распыления сил? — хотел было возразить я командарму против такого объема поставленных корпусу задач. — Ведь директивой командующего ВВС…

— Знаю, — сухо оборвал меня Хрюкин. — Но в армии у нас только одна истребительская авиадивизия. Не бомбардировщикам же прикрывать конников! — Командарм на минуту замолчал, потом продолжил уже более сдержанно. — Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение прорвать вражескую оборону на рубеже реки Молочной, прочно запереть фашистов в Крыму, выйти на нижнее течение Днепра и форсировать его. Это задача фронта. Вам, Евгений Яковлевич, задачи будут ставиться в общем виде. Организация же управления, координация боевых действий во многом будет зависеть лично от вас…

Так состоялось мое знакомство с одним из талантливых военачальников, тех, с кем мне довелось работать в трудное для страны время, с человеком, чья короткая (всего 43 года), но удивительная, наполненная бурной деятельностью жизнь еще не нашла достойного отражения в нашей исторической литературе.

…Будущий дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Тимофей Тимофеевич Хрюкин родился в 1910 году в городе Ейске в бедной семье. Отец его был каменщиком, сапожником-лотошником. Мать работала прачкой в солдатских казармах, брала на выкармливание детей из приюта. Восьми лет от роду старшего в семье сына Тимофея отдали в батраки — работать по найму к богатому казаку. Но унижений, жестокостей хозяина, непосильной работы с утра до позднего вечера Тимофей Хрюкин не выдержал и дорогами тысяч беспризорников пустился в поиски лучшей судьбы. Ростов-на-Дону, Воронеж, Геленджик… Несли бескрайние дороги России бездомного паренька по городам да весям. Некоторое время он пробыл в колонии, потом возвратился на Кубань в станицу Привольную, к родным, — опять пришлось батрачить у кулаков.

Но вот в станице стал организовываться комсомол Тимофей записался — его тут же избрали секретарем ячейки: бойчее да авторитетнее среди станичной молодежи, чем Тимофей, не было.

Рассказывают, что вскоре приехали товарищи из райкома партии и вызвали по каким-то делам комсомольского вожака. Тимофей явился босым — как ходил обычно. Тогда представители райкома собрали коммунистов станицы и стали укорять: что же, мол, вы, товарищи, допускаете такое — вожак комсомола разутый ходит! Сбросились мужики по рублю и вручили Тимофею деньги — вроде бы от райкома партии, чтобы поделикатнее было. Тридцать один рубль, сумма для Тимофея Хрюкина невиданная, использовался по назначению И вот перед станичниками предстал высокий красивый парень в защитного цвета костюме с портупейным ремнем, в сапогах, начищенных до блеска, — все так и ахнули! Тимофей был действительно признанным вожаком казачьей молодежи — умел и потребовать, и постоять за своих товарищей. А тут и старики с почтением заговорили: «Тимофей Тимофеевич…» Вскоре его! избрали членом станичного Совета, председателем комитета сельских рабочих.

Но по-настоящему рабочую закалку Тимофей Хрюкин получил в коллективе железнодорожного депо Ейска, куда устроился работать молотобойцем. Через некоторое время Хрюкин вступил в рыбацкую артель, начал вместе с рыбаками ходить в море. Одновременно Тимофей учился в вечерней совпартшколе, вел общественно-политическую работу. В 1928 году он — делегат 7-й Кубанской окружной конференции комсомола.

Когда в стране развернулась коллективизация сельского хозяйства, Хрюкин едет трактористом в один из совхозов Каневского района и участвует в проведении политических кампаний по выполнению планов хлебозаготовок, подписках на госзаймы.

В 1930 году Тимофея Хрюкина, имеющего уже немалый трудовой опыт, избирают секретарем Каневского райкома комсомола, членом райкома партии Тут, однако, потребовалась не только трудовая закалка, потребовались знания, умение убеждать и разъяснять людям волнующие их вопросы. И уже в Краснодаре за два года он оканчивает полный курс средней школы.

Новая страница в судьбе Тимофея Хрюкина открылась майским днем тридцать второго года По партийному спецнабору его направили в Луганскую школу военных пилотов. Вот где наконец отыскалась стихия под стать ему! На боевой вахте в небе, в строевых Частях формировался будущий командарм — энергичный и дальновидный, умный и нетерпимый, резкий и восприимчивый — большой человек с большой силой воли, нестандартным характером, которого не смогли сломить никакие внешние обстоятельства, ломавшие многих других людей, как тростинки…

В 1936 году в республиканской Испании, в 1938 году в боях против японских милитаристов в Китае принимает участие летчик Хрюкин. За образцовое выполнение боевых заданий в 1939 году ему присваивают звание Героя Советского Союза. Когда финны развязали войну против нас, полковник Хрюкин командовал ВВС 14-й армии Великую Отечественную Тимофей Тимофеевич встретил командующим ВВС 12-й армии на Юго-Западном фронте Те, кто работал с командармом Хрюкиным в первые дни войны, рассказывали, что без тени растерянности и замешательства встретил он нападение врага, спокойно и хладнокровно командовал авиацией в жестоких и неравных схватках.

Когда мы встретились, Тимофей Тимофеевич уже повоевал в Заполярье, потом вернулся на Юго-Западный фронт, где ему пришлось командовать всей авиацией фронта. С созданием воздушных армий генерала Хрюкина назначают командующим 8-й воздушной. Наши части тогда отходили на восток и у Волги остановились…

Осенью сорок второго под Сталинградом, я помню, были дни, когда, казалось, ничего живого на наших позициях не оставалось. Все было сожжено, разбито, стерто с лица земли. Но вот вопреки классическим законам войны, теориям ведения боевых операций истерзанный и разрушенный край Волги на правом берегу оживал и обрушивался на врага ответным ударом. В условиях невероятно тяжелой неравной борьбы командарм Хрюкин требовал от летчиков самоотверженной отдачи в каждом боевом вылете. А немцы тогда бросили под Сталинград свои лучшие истребительные эскадры «Удэт», «Ас-Пик», 52-ю. Разрабатывая тактику действий против них, Хрюкин подготовил для истребителей такой приказ: