Чарльз Уайтон - Крупнейшие шпионы мира

В час дня Пейдж телеграфом передал текст телеграммы Циммермана в Вашингтон, сопроводив его совершенно секретным меморандумом, в котором президенту Вильсону сообщалось, что англичане владеют немецкими шифрами. Он попросил президента сохранить эту информацию в секрете – но утверждал, что англичане не возражают против публикации телеграммы Циммермана. Пейдж также передал и текст второй телеграммы Циммермана. В Вашингтоне Вильсон зашел так далеко, что выразил «сильное негодование», когда ему показали телеграмму Циммермана. В тот момент он не сомневался в ее подлинности.

Государственный секретарь Роберт Лэнсинг в то время отсутствовал в Вашингтоне, но его заместитель сразу же стал оказывать давление на компанию Вестерн Юнион, чтобы заполучить копию телеграммы, отправленную фон Бернсдорфом фон Эрхарду. Телеграфная компания явно пребывала в затруднительном положении, и тогда чиновник госдепартамента вспомнил о длинной телеграмме, отправленной из Берлина Бернсдорфу примерно в то же самое время по американскому секретному телеграфному каналу. Мгновенная проверка – и сомнений больше не оставалось: это была телеграмма Циммермана.

«Боже мой! Боже мой!» – воскликнул Вильсон, когда ему представили исчерпывающие подтверждения германского двуличия, и это оказалось самым резким из всех высказываний президента в адрес немцев, которые он когда-либо произносил вслух. Тут и компанию Вестерн Юнион, наконец, удалось уговорить дать копию шифрованной телеграммы, отправленной в Мехико-сити. Копию эту переправили в Лондон для расшифровки.

Через четыре дня после того, как в Вашингтоне стало известно о существовании телеграммы Циммермана, ее текст был продемонстрирован высокопоставленному сенатору, известному своими прогерманскими взглядами. Сенатор был в шоке – как и большинство американцев в последующие несколько дней. Ибо Лэнсинг понял, что факт этот больше нельзя скрывать, и тайно поведал о содержании циммермановской телеграммы корреспонденту Ассошиэйтед Пресс. На другой день, 1 марта, все газеты в Соединенных Штатах напечатали статью под заголовком «Германия создает союз против Соединенных Штатов».

Несмотря на общенациональное требование о немедленном объявлении войны Германии, Вильсон продолжал пребывать в смятении.

Тогда вступил в игру Циммерман. На пресс-конференции в Берлине он ПРИЗНАЛ, ЧТО ТЕЛЕГРАММА ПОДЛИННАЯ. Однако утверждал при этом, что она была адресована не мексиканцам, хотя это утверждение американские власти легко могли опровергнуть как явную ложь.

Адмирал Холл не мог бы сделать большего для того, чтобы пинком загнать Вильсона в войну, однако он по-прежнему продолжал обманывать немцев. Фон Бернсдорф в тот момент находился на пути домой, плывя на датском лайнере. Корабль был приведен в Галифакс, и пока скандал, вызванный телеграммой Циммермана, разгорался по всему миру, судно продержали несколько дней в канадском порту. Холл очень уважал фон Бернсдорфа, и потому постарался подстраховаться, чтобы бывший посол не смог вовремя попасть в Берлин, дабы попытаться хоть как-то спасти ситуацию.

Фон Бернсдорф оказался достаточно неблагоразумен, чтобы послать свой личный багаж со шведской дипломатической почтой. Почта была перехвачена англичанами, и наличие в ней чужого багажа стало считаться нарушением шведского нейтралитета. И хотя ничего больше в этом багаже найдено не было, Холл старательно проинформировал Нью-Йорк, что копия телеграммы Циммермана была найдена среди личных бумаг Бернсдорфа. И кайзер с Циммерманом, отчаянно ища козла отпущения во всей этой истории, заглотили наживку, заброшенную Холлом.

В течение последующих двух недель Вильсон продолжал медлить. Однако гнев американского народа все рос.

18 марта три американских корабля были без всякого предупреждения потоплены германскими подводными лодками в Северной Атлантике. И тут же произошло важное событие: Россия сбросила царя и перестала существовать как союзник.

20 марта Вильсон оказался один на один с единодушным и враждебно настроенным Кабинетом, все члены которого, даже пацифисты, заявили, что выступают за вступление Америки в войну. Решение этого вопроса фактически больше не зависело от воли Вильсона. 21 марта он созывает специальную сессию Конгресса, где сообщает, что недавние действия германского правительства «не что иное, как война против Соединенных Штатов». Отвечая на вопрос о телеграмме Циммермана, президент заявляет: «Мы принимаем вызов враждебной нам силы». Таким образом, Соединенные Штаты вступили, наконец, в войну. Но как прямо заявил лорд-канцлер Великобритании лорд Биркенхед: «Соединенные Штаты пинками под зад загнали в войну, несмотря на сильное, можно сказать, яростное сопротивление президента Вильсона».

Те же по обеим сторонам Атлантики, кто был посвящен в секретную подоплеку этих событий, нисколько не сомневались, что последний, решающий, пинок принадлежал адмиралу сэру Реджинальду Холлу.

Три женщины – одна француженка и две немки, чьи подвиги переплелись с легендой о Мата Хари, были главными фигурами в мире шпионажа в годы Первой мировой войны. Но их реальные приключения и успехи далеко превзошли те, что сделали Мата Хари столь популярной, хотя и были ей ошибочно приписаны.

Мадам Марта Ришар, или Ришард, попрофранцузски Семья ее принадлежала к состоятельным кругам среднего класса Лотарингии, в традициях которого и была воспитана Марта. Умная, образованная и эрудированная, она стала одной из первых женщин-пилотов – редкое достижение в довоенной Европе 1914 года.

Марта Ришар сполна была одарена тем шиком и элегантностью, что являются неотъемлемой чертой настоящей француженки. А кроме того, была она еще и красивой – в отличие от Мата Хари, которая никогда настоящей красотой не отличалась.

Незадолго до войны Алуэтта, как прозвали ее парижские газетчики из-за ее летных подвигов, вышла замуж за офицера французской армии. Супруги страстно любили друг друга, однако в 1916 году муж погиб в бою. Марта Ришар была не из тех женщин, что способны тихо горевать, сидя дома. Нет, она была женщиной действия – и была решительно настроена отомстить. Однако выбрала необычный путь для достижения этой цели.

Среди военных знакомых ее мужа был и капитан Жорж Леду из Второго бюро (именно он вел дело Мата Хари). Леду распознал потенциальные возможности элегантной и талантливой молодой вдовы и предложил ей внести свой вклад в дело разгрома немцев – хотя и несколько своеобразным способом. В разведшколе бюро она прошла ускоренный курс обучения основам шпионажа и была направлена в Испанию в качестве агента.