Карл Брукнер - Золотой Фараон

- Я достану золото, но не из этих ковчегов! - закричал Сейтахт, вновь багровея от ярости и тотчас же начал протискиваться за спиной Мунхераба.- Убирайся отсюда, уйди прочь с дороги! - Он оттолкнул водоноса и тем самым заставил горшечника', также уйти с прохода. Тут свет исчез, и Менафт услышал крик ужаса. Эменеф первым достиг входа в сокровищницу, но путь ему загораживала статуя стража мертвых - бога Анубиса.

Бросился ли бог на незваных гостей? Растерзал ли их уже?

Менафт со страхом прислушивался. В погребальном покое царила мертвая тишина.

Эменеф все еще стоял перед изваянием бога, оцепенев от ужаса.

Ничего не подозревая, завернул он за угол п^гре-бального ковчега и ощупью стал двигаться в!оль каменной стены. У входа в темную сокровищницу он остановился и ждал, пока Сейтахт посветит ему лампой.

И тогда он закричал. Ужасен был неожиданный вид бога Анубиса. Он лежал на позолоченном постаменте в облике собаки с головой шакала. Длинные острые уши стояли прямо и настороженно. Глаза сверкали от ярости.

Эменеф не сомневался: божественный страж гробницы прыгнул бы на него, как только он пошевелился бы. Тут на него налетел Мунхераб, подталкиваемый Сейтахтом. По тому, как Эменеф держал руки, словно защищаясь от удара, и по испуганному выражению его лица Мунхераб понял, что идущий впереди увидел нечто страшное. Осторожно заглянул он через плечо Эменефа.

На него грозно смотрел бог Анубис.

В ужасе Мунхераб закрыл лицо руками.

Странное поведение сообщников насторожило Сейтахта. Он отступил на один шаг назад и приготовился бежать. На лицах его спутников был написан смертельный ужас. Насколько он знал, их не так-то легко было испугать. Что они могли увидеть ужасного, чтобы так испугаться?

Эменеф застонал, медленно нагнулся, поднял руки и, дрожа всем телом, попятился назад. Теперь зашевелился и Мунхераб. Он поднял левую ногу и искал, куда бы ее поставить. Внезапно повернувшись, он попробовал отскочить, но так как Эменеф предпринял то же самое, они столкнулись с такой силой, что оба упали.

- Прости меня, великий Анубис! - причитал Эменеф, лежа на земле и закрыв лицо руками.

Только теперь Сейтахт понял все. Он схватил горшечника за плечи.

- Вы испугались куска дерева? Эта собака Анубис сделана в нашей мастерской! Пропустите меня. Я покажу вам, что он не может даже кусаться.

Бесцеремонно наступив на распростертого Мунхердба, протиснувшись мимо Эменефа, он осветил изваяние бога. Секунду черная голова шакала с глазам из алебастра и обсидиана приковывала его взгЛяд. Если фигура Анубиса даже при свете лампы /приводила в трепет, как должна она была напугать в полумраке обоих грабителей. Они все еще боязливо поглядывали на нее. Теперь Сейтахт должен был доказать, что мнимый бог не мог ни прыгать, ни кусаться.

Сейтахт поднял лампу к морде шакала и крикнул:

- Ну, мой добрый старый пес Анубис, как поживаешь? Здесь довольно скучно, не так ли? Мне тоже не хотелось бы сто тысяч лет сидеть на одном и том же месте. Ну, а теперь подвинься в сторону! Я и мои друзья хотим очистить сокровищницу.

В полном страха ожидании Мунхераб и Эменеф подняли головы. Они увидели, как Сейтахт поставил лампу на землю и оперся о постамент, на котором лежал грозный страж гробницы. Черный шакал не прыгнул ни после первого, ни после второго толчка, а потом вообще был отодвинут в сторону.

Столяр снова поднял лампу и осветил сокровищницу. Его глаза расширились. Он не надеялся найти здесь такое богатство. Вокруг стояли многочисленные ларцы, инкрустированные золотом, серебром и слоновой костью. Ему бросился в глаза ларец для драгоценностей из эбенового дерева, наверное, доверху набитый великолепными кольцами, деревянными цепочками и браслетами самого царя. Он увидел богато украшенные футляры, определенно предназначенные для хранения луков и стрел, а также сундуки для одежды царя. Сундуки стояли один на другом и все были набиты до отказа дорогими тканями и одеждой. Удивленный взгляд столяра скользнул по маленьким черным саркофагам, по фигурам из позолоченного дерева и моделям судов разной величины. Все это должно было пригодиться мертвому фараону во время путешествия через загробный мир.

У противоположной "стены камеры что-то тускло блестело. Сейтахт поднял лампу повыше. Возглас восхищения сорвался с его уст. Там стоял массивный ковчег на санных полозьях. Блеск его золота ослеплял. Карниз в виде поднявшихся кобр, поддерживаемый четырьмя колоннами, простирался до самого потолка. Четыре богини охраняли стены ковчега, стоящего между колонн. Столь искусной показалось Сейтахту это чудесное творение, что он подошел поближе и стал рассматривать детали. Со знанием дела он осторожно провел кончиками пальцев по резьбе. И только теперь столяр признал, что ковчег вышел из его собственной мастерской. Он стоял перед ковчегом, внутри которого хранились набальзамированные внутренности царя. Конечно, для них был изготовлен драгоценный футляр. Имеет ли он право ради жалких кусочков золота разрушить это чудо искусства? Вокруг стояло достаточное количество сундуков, наполненных драгоценностями. И он пошел искать другие сокровища. Мунхераб и Эменеф наблюдали из погребальной камеры, как столяр "ощупывал большой золотой ковчег. 'Водонос толкнул товарища и прошептал ему на ухо:

- Почему он стоит там и глазеет на эт.от шкаф, вместо того чтобы взломать его?

- Я думаю, он беседует со статуями богов, которые стоят перед ним. Он и с Анубисом, сторожевой собакой, тоже разговаривал.

Мунхераб с сомнением покачал головой.

- Деревянная фигура не может ни слушать, ни разговаривать.

- Это ты теперь так говоришь,- взволнованно прошептал горшечник,- а недавно сам свалился от страха, когда эта сторожевая собака уставилась на нас. И ты убежал бы точно так же, как и я, если бы Сейтахт не успокоил бога. Он знает тайны, о которых мы не имеем понятия. И в этом погребальном ковчеге наверняка есть что-то таинственное, что столяр не хочет нам показать.

- Ты ошибаешься,- возразил Мунхераб.- Таинства ведомы только жрецам. Боги посвятили их в свои тайны в святилищах и научили разным волшебствам.

Эменеф задумчиво рассматривал золотую стену погребального ковчега с искусно выполненными изображениями.

- Сейтахт, наверное, тоже учился у богов, потому что обыкновенный человек не смог бы создать такой ковчег. Подумай, Мунхераб. Сейтахт сын крестьянина. Его отец владел лишь простым крестьянским инструментом, парой глиняных; горшков да связкой соломы, на которой спал вместе с женой и детьми. Как мог сын крестьянина изготовить золотые чудо-ковчеги, если он никогда прежде не видел их?

Мунхераб задумчиво кивнул.