А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

" Необходимо решительно устранить влияние темных сил на дела государственные; необходимо создать правительство сильное, русское по мысли и чувству, пользующееся народным доверием и способное к совместной работе с законодательными учреждениями". За оппозиционную резолюцию из 126 участников голосовало 121. Правого депутата, Маркова 2-го даже не допустили на Съезд. Среди депутатов оппозиционеров Съезда некоторые носили придворные мундиры. В пылу спора П. Н. Крупенский крикнул одному из них: "Да вы, господа, прежде чем делать революцию, снимите ваши Придворные мундиры. Снимите их, а потом и делайте революцию".

Государственная Дума не замедлила ответить на присылавшиеся ей из Москвы призывы. В заседаниях 13-15 декабря депутаты резко нападали на правительство. Тучами прокламаций разносились по России принятые на Съездах резолюции. Участники Съездов непосредственно разносили по разным городам России директивы о подготовке государственного переворота и, в сущности говоря, сами стали продолжать на местах начатое на Съездах действо. Происходил могучий напор на правительство, напор, подготовлявший не только переворот, но и революцию; напор соединенных общественно-революционных сил. Справиться с подобным напором могло только сильное, решительное, действующее дружно, заодно с Монархом, правительство, как это было у нас в 1905 году, во время нашей первой революции. Но ныне в 1916 году, у нас, на наше несчастье, такого правительства не было. Витте, Дурново, Столыпин, душившие одной рукой революцию и анархию и творившие другой необходимые реформы, - эти сильные люди спали в могилах. Наше правительство 1916 года, по своему личному составу, было бессильно, слабо, неспособно противодействовать тому, что уже делалось и что подготовлялось. В такое исключительно важное время, у нас не было, в сущности, министра Внутренних дел. Его место занимал полубольной психически, болтун от общественности и политический шарлатан. Помогавший ему, и то нелегально, его "товарищ министра" по делам позиции, генерал Курлов был надломленный физически человек, но и он, под давлением общественности и по слабости того же Протопопова, должен был уйти. 3 декабря состоялся указ Сенату о его назначении и увольнении. Вместо него, с конца ноября осталось, в полном смысле, пустое место. Председателя Совета министров, в действительности, тоже не было. Трепов, потерявший всякое доверие Монарха, со дня на день ждал увольнения. Эти два упора, на которых держится весь внутренний порядок, в действительности не существовали. Поэтому-то никто и не боялся действовать почти открыто революционно.

Ни Дворцовый комендант, ни политическая полиция министерства Внутренних дел ничего не знали про заговоры против личности Монарха

Переживая тогда, часто случавшиеся с нею, приливы особо повышенной религиозности и веры в молитвы и богоугодность "Друга", Императрица решила совершить паломничество в Новгород. Там древние святыни, простой провинциальный народ, хороший человек губернатор Иславин. Вызванный в Царское Седо обер-прокурор Синода, кн. Жевахов доложил все нужные исторические справки, дал даже адрес одной "старицы". С Государыней поехали все четыре дочери, фрейлина графиня Гендрикова и А. А. Вырубова. Это последнее было даже вредно, но того хотел Распутин. Это же- постоянный передатчик его воли и желаний. Его медиум.

11 декабря, в 9 ч. утра императорский поезд подошел к дебаркадеру Новгорода. Встречали: губернатор, предводитель дворянства и начальник гарнизона. Губернатор рапортовал. Царица любезно подала всем руку. В зале вокзала губернаторша Иславина, с двумя дочерьми, встретила с букетами цветов. Во дворе вокзала маршевый эскадрон Лейб-гвардии Ее Величества уланского полка, в конном строю, приветствовал своего шефа. То была последняя встреча полка со своим любимым шефом.

Сели в автомобили и тихо двинулись к знаменитому Софийскому собору. По пути шпалерами стояли войска. За ними народ. Кричали ура, махали шапками, платками. В кремле восторженная встреча учащихся всех школ. Машут флажками, бросают цветы, кричат восторженно. В соборе архиепископ Арсений, человек твердый и почтенный, встретил Царицу задушевным словом, которое понравилось, что не всегда случалось. Собор был полон народу. Обедня и молебен продолжались два часа. Царица как бы не чувствовала утомления. После службы приложились к святыням, посетили епархиальный лазарет, беседовали с больными. Царица дарила образки. Прошли в музей древней иконописи, где Царица, сама большая художница, восхищалась старым письмом. Затем вернулись к завтраку в поезд. Царица, утомившись, завтракала одна в купе, к столу же Вел. Княжен были приглашены князья Иоанн Константинович и Андрей Александрович. Они были в строю со своими полковыми эскадронами из Кричивецких казарм (л.-гв. Кавалергардского и Конного полков). Князья все время затем были при Великих Княжнах. В 2 часа приехали в Земский лазарет, оттуда в Десятинный женский монастырь. Поклонились мощам Св. Варвары Великомученицы. Царица навестила игуменью Людмилу и пожелала навестить "старицу" Марью Михайловну.

Это внесло некоторое смятение. Попытались отговорить. Не помогло. Старица была известна далеко в окружности. Знал ее и Петроград. Многие приезжали к ней, прося молитв, советов, предсказаний. Лежала она уже много лет в темной комнатке. Молилась. Около лежали вериги, которые раньше носила, теперь же, по слабости, уже не могла. Идя к Старице, захватили свечку. С Царицей вошли к Старице игуменья, архиепископ, Великие Княжны. На кровати лежала старушка. У нее тонкое овальное лицо. Лучистые глаза. Седая. Поздоровалась. Она улыбалась и сказала Царице: "Ты, Царица, хорошо, не серди своего мужа. Передай ему от меня этот образ, а сыну дай это яблоко". Потом стала говорить Царице что-то на ухо. Царица как бы просияла и стала целовать Старицу. Царица говорила позже, что Старица сказала ей: "А ты, красавица, тяжелый крест несешь. Не страшись". Государыня послала к ней князей и Вырубову. Затем посетили беженецкий детский приют и Юрьевский монастырь. На пути автомобиль застрял в снегу. Толпа бросилась к Царице. Хватали за руки, целовали, плакали. Пожилые крестили автомобиль. Крестились, глядя на Царицу. Из монастыря проехали в Дворянское собрание. Там был великолепный лазарет. Были приготовлены санитары поднять Царицу в кресле на второй этаж. Она сказала губернатору: "Я так себя хорошо чувствую у Вас, что готова подниматься по какой угодно лестнице, мне не надо санитаров".

Дамский комитет встретил Царицу и поднес 5.000 рублей на раненых. После обхода был предложен чай. К нему пригласили офицеров и сестер милосердия. Царица просто разговаривала с Иславиной, высказала ей похвалу за то, что та с дочерью работают, как сестры милосердия. Рассказала, как сама работает, как конфузится, когда приходится вести заседания, как председательнице. Поехали в Знаменский собор. Приложились к чудотворной иконе Знамения.