А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

27 июля были сделаны новые шаги навстречу общественности. Товарищем министра Внутренних Дел был назначен товарищ Председателя Государственной Думы князь Волконский.

Это назначение, конечно, было не деловое, а только политическое (домашнее) и удивило многих не в пользу князя Щербатова. В тот же день Поливанов заявил, в закрытом заседании Государственной Думы, о назначении по Высочайшему повелению Верховной комиссии с участием

представителей от законодательных учреждений для расследования непорядков по снабжению армии. Заявление было встречено восторженно. Поливанову устроили настоящую овацию. Это был, конечно, прежде всего, удар по Сухомлинову.

Вражда к нему со стороны Ставки, со стороны политических врагов, как Гучков и другие, была настолько велика, что не обращали внимания даже на то, что подобный шаг прежде всего наносил удар нашему престижу в глазах союзников. Что всякое преследование теперь, во время войны преждевременно и неуместно. Умные интриганы делом Мясоедова валяли Сухомлинова, а через голову последнего заносили удар по трону. Но Николай Николаевич и Поливанов были очень мстительны, а Государь не отдавал, видимо, отчета себе, как может развернуться это дело. Некоторые правые вспоминали как сдал Он, Государь, в свое время П. Н. Дурново, Владимира Трепова, Курлова. Теперь сдает Сухомлинова...

30 июля, в день рождения Наследника, Государь оказал новую милость казачеству. Наследник был назначен шефом Новочеркасского Казачьего Военного Училища. Оказано было внимание и столь любимым морякам. В этот день, утром, перед царкосельским большим дворцом Государь произвел гардемарин в офицеры. Государь обошел фронт с Наследником и сказал молодежи небольшую, но весьма прочувственную, простую задушевную речь. - "Верьте, сказал он между прочим, как бы не были тяжелы времена, которые переживает наша родина, она все же останется могучей, нераздельной и великой, какой мы привыкли ее видеть с детства".

Затем Государь поздравил гардемарин офицерами.

Август месяц начался нехорошо. 1 числа в Государственной Думе к. д. Аджемов, соц.-демократ Чхенкели и соц.-революционер Керенский произнесли резкие против правительства речи, а председатель правых, бывший Нижегородский губернатор Алексей Хвостов, говоря о немецком засилье смешал с грязью Министерство Внутренних Дел, и высмеял непригодность ушедшего Маклакова и оставшегося Джунковского. Речь этого правого депутата, как он сам говорил про себя - "человека без задерживающих центров", по резкости и по нападкам на власть была гораздо хуже речей "левых" и потому произвела на всех особенно сильное впечатление. Было в ней что-то не только демагогическое, но даже страшное для власти.

4-го числа произошло событие, коснувшееся Распутина, а потому всполошившее и его сторонников и противников.

Одним из ярких анти-распутинцев считался генерал Джунковский, про которого даже говорили, что он как-то побил Распутина, что, конечно, являлось полнейшим вздором, но когда об этом спрашивали генерала, то он в ответ только загадочно улыбался - понимай как хочешь.

Оба они, министр и его помощник, после знаменитого скандала "у Яра", в общем ничего неприятного Старцу не сделали. И вот теперь, четыре месяца спустя, 4 августа, Джунковский, воспользовавшись правом Всеподданнейшего доклада по делам полиции, сделал Государю в Царском Селе доклад о Старце, взяв за основу скандал "у Яра".

Джунковский, состоя в правительстве и в свите Государя, по существу оставался москвичом, принадлежавшим кружку Вел. Кн. Елизаветы Федоровны. Там были все его воспоминания по приятной, службе при Вел. Кн. Сергее Александровиче, по губернаторству, по его личным, общественным и сердечным симпатиям. Оставшаяся при Елизавете Федоровне его сестра Евдокия Федоровна, являлась его живою, физическою связью с Москвой.

И вот, теперь, действуя в полном идейном согласии с главными Московскими антираспутинскими кружками с одной стороны, с другой же стороны, не будучи связан с Maклаковым, который ушел, и поддавшись вновь (как в 1905 году) поднимающейся волне общественного движения, главный исток которой опять таки Москва, Джунковский решил выступить против Распутина. При Маклакове он получил право доклада Государю по делам охраны Его Величества, т. к. жандармерия (а он Командир Корпуса жандармов) охраняет Государя при Его следованиях по железным дорогам. Будучи принят 4 августа, он и сделал доклад, но только не по охране, а про Распутина.

Изложив биографию и характеристику Распутина со всеми его дамскими похождениями до скандала "У Яра" включительно, что было изложено особенно подробно, генерал выяснил, насколько Распутин вредит престижу власти, Церкви, Государю и Его семье. Все враги монархии, режима стараются использовать имя Старца в борьбе с правительством, и поведение Распутина дает им отличное и полезное оружие. Доклад продолжался долго. Окончив его генерал оставил Государю письменный доклад.

Вышедши с доклада Джунковский был очень взволнован.

Сев в автомобиль, где его ждал секретарь Л. А. Сенько-Поповский, составлявший письменный доклад, приказал ехать в Петербург. Взволнованный генерал передал, что Государь выслушал доклад очень внимательно. Он предлагал вопросы и после окончания доклада очень милостиво поблагодарил генерала, сказав, что он впервые слышит всю эту правду, что он очень рад узнать правду и просил генерала и впредь докладывать ему все про Распутина, но только, чтобы он держал это в полном секрете.

Рассказывая про доклад, Джунковский был счастлив, что ему удалось так успешно выполнить долг не только перед Их Величествами, но и перед родиной. Генерал был в таком приподнятом восторженном патриотическом настроении, что оно передавалось и захватило и Сенько-Поповского, тем более, что он много работал по составлению доклада.

В тот же день они оба выехали в Москву, где должны были быть на освящении чьей то церкви.

Устный доклад Джунковского действительно произвел на Государя большое впечатление. Государь очень рассердился и приказал дабы Распутин немедленно выехал на родину. Это повеление было передано через Вырубову. Никогда, по словам Распутина, Государь не сердился на него так сильно и долго, как сердился после того доклада Джунковского. И 5 августа Распутин выехал в Покровское.

А. А. Вырубова с сестрой привезла его на вокзал в автомобиле. Группа поклонниц проводила его. Несколько филеров Охранного Отделения, которые наблюдали за ним, выехали вместе с ним.

Некоторые думали, что на этот раз Распутину пришел конец, но напрасно. Друзья Старца дружно поднялись на его защиту. В Москву для проверки сообщенных Джунковским сведений о скандале "У Яра" был послан, неофициально, любимец царской семьи, флигель-адъютант Саблин. Туда же выехал с той же целью и пробиравшийся в доверие к Анне Александровне, Белецкий. Стали собирать справки. Уволенный Московский градоначальник Андрианов сообщил оправдывающие Старца сведения. Он переменил фронт. Все делалось тихо и секретно, по семейному.