Олег Смыслов - «Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова

В 1943 г. после побега военнопленных его сняли с должности и направили в лагерь для «фольксдойче».

С осени 1944 г. Наумов работал чернорабочим на трикотажной фабрике, а 23 июля 1945 г. был арестован в лагере для репатриированных.

19 апреля 1950 г. приговорен к расстрелу.

Уполномоченным Совета народных комиссаров СССР по делам репатриации был назначен генерал-полковник Ф. Голиков…

В своем донесении (№ 007225) начальнику Генерального штаба Красной армии о ходе репатриации граждан СССР он докладывал, что по неполным данным на 30.11.45 г. установлено: врагом было захвачено и уведено всего 6 810 547 человек, из них 4 794 087 – гражданского населения и 2 016 460 – военнопленных.

Из этого числа выявленных было репатриировано:

Всего 5 289 630 (3 474 608 – гражданского населения и 1 815 022 – военнопленных).

В том числе:

а) определены на место 5 060 572 (3 319 624 – гражданского населения и 1 740 948 – военнопленных)

б) находятся в зоне бывших фронтов всего: 229 058 (154 984 – гражданского населения и 74 074 военнопленных).

При этом оставалось невыясненных из числа уведенных в фашистскую неволю, которых предполагалось считать в основном погибшими: 1 234 955 – гражданского населения и неизвестное количество военнопленных.

К 1 декабря 1945 г. от союзного командования через линию войск было принято 2 032 368 советских граждан.

В своей книге «Смерш»: операции и исполнители» В. Телицын, рассказывая о проведении репатриации, приводит цифры прошедших через спецлагеря военнослужащих Красной армии, вышедших из окружения и освобожденных из плена (354 592 человека, в том числе офицеров 50 441 человек). При этом в примечании указывается 1945 г. Однако приведенные автором цифры относятся к октябрю 1944 г., к огда зам. наркома внутренних дел СССР В.В. Чернышов представил своему непосредственному начальнику Л. П. Берии «Справку о ходе проверки б/ окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.».

Так у нас и пишут историю! Но пойдем дальше.

В этой же книге приводится маленький кусочек из допроса в «Смерш» одного из «коллаборационистов»:

«Но скажите мне, почему советское правительство продало нас? Почему оно продало миллионы пленных? Мы видели военнопленных разных национальностей, и обо всех них заботились их правительства. Они получали через Красный Крест посылки и письма из дому, одни только русские не получали ничего. В Касселе я повстречал американских пленных, негров, они поделились с нами печеньем и шоколадом. Почему советское правительство, которое мы считали своим, не прислало нам хотя бы черствых сухарей? Разве мы не воевали? Не защищали наше правительство? Не сражались за Родину? Коли Сталин отказался знать нас, то и мы не желаем иметь с ним ничего общего».

Вопрос достаточно существенный, который в последнее десятилетие звучит очень часто и на который, по-моему, всегда отвечают неправильно.

Придется и мне ответить на него, ведь на самом деле ответ простой.

Во-первых, в документе по итогам встречи (июль 1941) представителя службы, занятой военнопленными, абвера и гестапо было четко указано: «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии. Впервые перед германским солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом привита ему в кровь и плоть. Он ведет ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами. Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение, как с честным солдатом, в соответствии с Женевским соглашением.

Во-вторых, ознакомимся со следующим документом:

Нижеподписавшийся народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик объявляет, что Союз Советских Социалистических Республик присоединяется к конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях, заключенной в Женеве 27 июля 1929 г.

В удостоверение чего народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик, должным образом для этой цели уполномоченный, подписал настоящую декларацию о присоединении.

Согласно постановлению Центрального исполнительного комитета Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 1930 г. настоящее присоединение является окончательным и не нуждается в дальнейшей ратификации.

(ЦГА ОР СССР, фонд 9501, опись 5, ед. хр. 7., л 22)

Следовательно, СССР все же присоединялся к Женевской конвенции в 1930 г., но до сих пор этот факт либо умалчивается, либо вовсе отрицается историками.

Тот же К.М. Александров, исследователь власовского движения, написал:

«Отказ СССР подписать Женевскую конвенцию 1929 г. о военнопленных во многом предвосхитил те нечеловеческие условия дулагов и шталагов, в которых оказались уже в 1941 г. миллионы военнослужащих РККА. Для многих единственным шансом выжить становилось вступление в восточные войска вермахта…»

Получается, что признание и утверждение неприсоединения СССР к Женевской конвенции – самое лучшее объяснение предательства, измены и вообще сотрудничества с врагом советских военнопленных.

Но нельзя забывать, что противоборство фашистской Германии и Советского Союза было не на жизнь, а на смерть. О каком-либо диалоге Гитлера со Сталиным после 22 июня речи быть не могло.

Так каким же образом Сталин мог договориться о помощи своим военнопленным с Гитлером, если его солдаты потеряли право согласно фашистской идеологии на обращение как с честными солдатами?

Вообще вопрос об обращении с советскими военнопленными нужно рассматривать в контексте национал-социализма, бредовых, но ужасных планов и идей Гитлера и всей идеологии фашизма.

Известно, что в проведении репатриации участвовали сотрудники органов контрразведки «Смерш» для проверки бывших военнослужащих, а гражданских лиц – сотрудники «Смерш», НКГБ и НКВД в составе проверочных комиссий. Срок проверки предполагался не более 1 – 2 месяцев.

Речь шла о проверке миллионов советских граждан. В целях организованного приема и содержания бывших военнопленных и репатриируемых в тыловых районах фронтов были сформированы: 2-й Белорусский – 15, 1-й Белорусский – 30, 1-й Украинский – 30, 4-й Украинский – 5, 2-й Украинский – 10, 3-й Украинский – 10 лагерей на 10 000 человек каждый. В ходе проверки всех делили на три категории:

1. Враги советской власти, предатели, изменники и т. д. Те же власовцы и казаки.

2. Незапятнанные сотрудничеством с врагом – «относительно чистые».

3. Меньшинство, сумевшее на Западе проявить лояльность к советскому режиму.